Желание покинуть это место с каждым шагом становилось всё сильнее. После попадания я сюда ещё не приходил, да и мой предшественник был нечастым гостем.
— Теперь-то мне понятно, почему он так вокруг него прыгал. А сказал бы раньше, Сенджу ещё целее бы был. Всё-таки месяц прошел. — Остановившись, допросчик принялся снимать печати с двери.
Едва не озвучил рвущийся с языка вопрос. Как месяц? Столько обычных пленников не держат. Просто потому, что их знания за такой срок устареют. Этот Сенджу не тянул на того, за кого будут торговаться. А программу, на которую я сослался, разрабатывать начали позже. Сам-то месяц как тут очутился. К Куро появились определённые вопросы.
Наконец с замками было покончено, шагнул следом за допросчиком в камеру.
Закреплённый на специальной лежанке молодой мужчина никак не отреагировал на наше появление, хотя явно не спал. Прикрытые глаза и ровное дыхание обмануть не могли.
Осмотрел потенциальный натурный материал. Не скажешь, что он тут столько времени. Путы наложены максимально мягко и аккуратно, да и не похоже, чтобы были серьёзные проблемы с кровообращением. Но всё равно нужно прислать кого-нибудь из ирьенинов.
— Вижу, что приступать можно хоть сейчас, — специально не стал использовать гендзюцу, чтобы поговорить с допросчиком. — Всё остаётся в силе.
Это я, конечно, загнул. Даже если пленника прямо сейчас развязать, с ним и Изаму справится. Наверняка Сенджу рухнет, стоит оказаться на ногах, просто от того, что тело отвыкло от нагрузок за такой срок. Судя по едва заметной улыбке допросчика, тот юмор оценил.
Не отмечал за собой раньше садистских наклонностей, но раз пленнику охота подслушивать, пусть. Интересно, до чего додумается с такими вводными.
Да, хотел, называется, оценить, кого так упорно сватает Куро. Вопросов только больше стало. Как бы до вечера любопытство не обглодало.
***
С трудом сдерживаясь, чтобы не вертеть головой, как попавшая в столицу крестьянка, Има прижимала к себе ношу и старалась не отставать. Свиток занимал руки и оказался довольно тяжелым. Мысль, что большая часть запечатанных там снадобий приготовлена ей лично, приятно грела душу.
— Назуми-сан, а что мы там будем делать? Мне, наконец можно потренироваться на шиноби?
— Так рвешься лечить, что уже все равно кого? — идущая впереди ирьенин приостановилась и хитро улыбнулась.
Вопрос, отчего это семпай такая довольная, не давал покоя, но и спрашивать напрямую девочка не решалась.
— Сомневаюсь, что мне сразу доверят лечить соклановцев, — она поудобнее перехватила свиток, — а вот потренироваться на пленнике — вполне.
— Почти угадала. Только в первый раз будешь мне помогать.
Има едва сдержалась, чтобы не рассмеяться от радости. Доверили! Ей первой доверили двигаться дальше! Старейшина Цукико говорила, что лечить тяжело, и, пытаясь протолкнуть хотя бы каплю целебной чакры в тело рыбы, все ученики дружно соглашались с этим. Со свиньей было легче. Подопытный поросёнок весело хрюкал после каждой операции и уже не воспринимался как будущее мясо. А как будет с человеком? Переполняющая душу радость, казалось, вот-вот оторвет от земли.
— …Има-чан!
Голос донёсся как сквозь толстое одеяло. Девочка вынырнула из радостного предвкушения и всё же заставила себя обратить внимание на то, что происходит вокруг. В этом месте раньше бывать не доводилось, да и соклановцы ранее попадались на глаза разве что мельком.
— Срыв работы тоже часть плана? — угрюмо поинтересовался пожилой мужчина, попытавшись придавить взглядом.
Опомнившись, Има вежливо поклонилась, злясь на себя, что за мечтаниями забыла об этикете.
— Има-чан, ты меня слышишь? — мягко повторила Назуми, забирая у неё свиток. — Не нужно сбивать настрой допросчикам, им ещё работать.
— Простите, забылась, — девочка смутилась, — я благодарна за оказанное доверие и рада буду показать, чему научилась. — Вновь начало возвращаться радостное предвкушение, отчего быстрее забилось сердце и появилась пульсация в очаге чакры.
— Ками-сама, идите уже куда шли! — мужчина помассировал переносицу. — С Цукико-доно всё обговорено.
— У вас мигрень? — встрепенулась Има, лихорадочно вспоминая, есть ли в свитке готовое средство.
— Нет! — давление ки было неприятным, но в госпитале случалось и не такое.
— Конечно-конечно, — покладисто согласилась девочка, вспоминая наставления о том, что с попавшими на осмотр шиноби надо вести себя осторожно. — Позволите? — к ладоням привычно прилила чакра.
— Я не подопытный! — собеседник сделал шаг назад. — Тайки, проводи их!
Тихий смех заставил вздрогнуть. Назуми-сан прикрывала рукавом лицо так, что видны были только сверкающие глаза.
— Но я не собираюсь ничего испытывать, рецепт проверен, — девочка с недоумением переводила взгляд с семпая на несостоявшегося пациента, не понимая, что она такого смешного сделала, и только теперь замечая, что окружающие их шиноби как-то странно замерли.
— Нам тайчо ещё нужен, — наконец отмер один из них. — Может, действительно к Сенджу пойдём?
— Има-чан, — с деланным сожалением вздохнула семпай, — боюсь, у нас не так много времени, но мы сможем прийти и в другой раз.
***
Маленькие ладошки осторожно скользили по спине, размазывая благоухающее масло. Ароматы смешивались, но нотки успокаивающих и обеззараживающих трав чувствовались отчетливо.
— Всё правильно, Има-чан, а теперь как на манекене.
Укол был практически незаметен. Только от того места, куда вонзился сенбон, пошла волна жара.
“Учебное пособие для ирьенинов-Учих, дожил…”, — Сен прикусил губу.
— Это улучшит кровообращение, — продолжала девушка. — Так можно и просто ускорить лечение. Помнишь, что дальше?
Сен не выдержал, охнул. Потому как на спину неожиданно навалилась тяжесть. Судя по ощущениям, девчонка не просто надавила всей массой, а впечатала колени.
Дыхание перехватило, вдоль позвоночника обожгло огнём.
— Я понимаю, что тебе пока не хватает сил, но лесной клан — не значит брёвна!
Мелкая Учиха ойкнула и мгновенно скатилась с него. Сенджу замер, поняв, что уже испытывал подобное раньше. Один из обезличенных маской допросчиков регулярно проделывал с ним это, разве что мог промять и руками. Тогда это казалось частью пыток, чтобы ослабить. Сен уткнулся лбом в валик, осознавая, что тот Учиха его лечил.
— Не нужно так резко, — ладонь побольше легла на загривок, аккуратно надавливая. — Вот так, сильно, но мягко. Да расслабься ты! — щипок в районе лопаток был ощутимым. — Мышцы задеревенели совсем. Ничего плохого мы не хотим.
Учиха. Конечно. Сен медленно выдохнул и попытался всё же последовать распоряжению. В конце концов, в легких поглаживаниях действительно угрозы не чувствовалось. Можно попробовать представить, что рядом не Учиха, а кто-то из ирьенинов клана.
Жар, пошедший от чужих ладоней, свёл на нет эти попытки. От огненной чакры хотелось сбежать, хоть она пока и не причиняла вреда, лишь проникала в тело, прогревая. Хватка усиливалась, теперь казалось, что изящные пальцы вот-вот вырвут кусок мяса или сломают кости. Оставалось тихо шипеть в валик и пытаться сосредоточится на негромком голосе.
Действия уже были знакомы, за исключением того, что допросчик не утруждал себя пояснениями и мял грубее.
Последнее, что удалось запомнить — опустившаяся на спину плотная ткань.
***
Так, ещё раз. Сенджу долгие годы сражался с их братом. Наконец этого самого брата убил. И теперь им же этого Сенджу и отдать под присмотр. Оригинально.
Чего-то я в этой жизни не понимаю. Куро и его сестра сидели и ждали моего решения.
Впервые с момента попадания в этот странный мир хотелось взять и напиться: может, хоть так получится осознать происходящее. Теперь понимаю, почему клан этот стали именовать ёкаями. Видимо, после попыток понять их логику. Я вот душой не Учиха и не могу разобраться, зачем допросчику и его сестре такой геморрой.