— Что, упрямством своим хочешь меня впечатлить? — проговорила она насмешливо. — Не старайся. А вот дам я тебе, Легионер, добрый совет: уматывай ты отсюда подобру-поздорову!
— Ты узнала, кто убил обитателей Даармахира? — задал вопрос некромант. — Вытащила его из-под земли?
Старуха вздрогнула, как от удара. Она медленно направилась к демоноборцу.
— Как ты узнал?! — резко каркнула она, глядя в подсвеченные зелёным глаза.
— Успокойся, — поднял примирительно руку Эл. — Мне не пришлось раскапывать могилы, чтобы допросить покойников. Ты ведь об этом подумала?
— Тогда как?! — Наина остановилась в метре от собеседника.
Бледные её глаза гневно сверкали.
— Ночью я проснулся и увидел, что город полон людей. Это походило на материализовавшееся воспоминание. Я увидел и тебя.
Эл сделал паузу, давая колдунье возможность ответить.
— И что же я делала? — наконец, проговорила та.
— Искала убийцу.
— Нашла?
— Этого я не видел.
Постояв, старуха развернулась и медленно направилась к очагу.
— Всё правильно! — бросила она на ходу, не оборачиваясь. — Мёртвые видят сны.
— Что это значит? — спросил Эл.
— Сны наполняют крепость каждую ночь.
Наина снова взялась за своё варево. Костлявая рука достала из мятой жестянки что-то вроде приправы и бросила в кастрюлю.
— Поясни, — попросил некромант.
— А сам не понимаешь? — до демоноборца донёсся смешок. — Умершие в этом городе видят свои сны. Вернее, один общий сон, состоящий из множества отдельных. Ну, а ты видишь их сны. Потому что ты тоже мёртв.
Наина была права. Вот, почему Кезо с Эрой спали спокойно, ничем не тревожась.
— О каких мертвецах ты говоришь? — спросил Эл. — Жители Даармахира видят сны? Но их здесь нет.
— Не-е-т — протянула с горечью старуха. — Они все здесь!
Больше от неё Эл ничего добиться не сумел. Оставив занятую завтраком старуху в покое, он отправился назад, в дом, где должны были проснуться наёмник и молодая ведьма.
Слова Наины обеспокоили демоноборца. Они подразумевали, что жители Даармахира не исчезли, а находились где-то здесь. Пусть мёртвые, они всё равно могли сослужить службу Художнику. А значит, Эл должен был выяснить всё.
Глава 18
Кезо сидел перед домом и жарил на костре мясо. Приятный аромат распространялся по округе, но всё равно не мог полностью заглушить смрад разложения, пропитавший город. При появлении Эла наёмник поднял глаза и подмигнул.
— Не сидится на месте? — спросил он. — Что ты бродишь, как неприкаянный? В этой сраной крепости, кроме полудохлой старушенции, никого нет. Не понимаю, почему ты ещё здесь. Этот художник, которого ты ждёшь, тут ничего не найдёт. Забей уже на него.
Эл окинул наёмника равнодушным взглядом. Его не интересовало мнение Кезо. Однако один вопрос у демоноборца имелся.
— Как прошла ночь? — спросил он, садясь напротив наёмника на опрокинутый пустой бочонок. — Спокойно?
— Не представляю, что могло бы нас побеспокоить? Ты вообще меня слышал?
Кезо протянул руку, чтобы перевернуть мясо.
— Будешь есть? — спросил он.
— Нет, благодарю.
Кезо криво усмехнулся, словно именно такого ответа и ожидал.
— Отчего? Не голоден?
— Нет.
— Когда ты ел в последний раз?
— Не помню.
Намёки Кезо нисколько не задевали Эла. Он думал о своём.
— Где ты раздобыл мясо? — спросил демоноборец, глядя на нанизанные на проволоку куски.
— Здесь водятся здоровенные ящерицы, — ответил Кезо. — Похоже, к людям не привыкли, так что ловятся на раз. Ну, или это я такой ловкий просто.
— Где ты поймал ящерицу? — насторожился Эл.
У него сложилось впечатление, что в крепости нет ничего живого, кроме похожей на мумию старухи.
Наёмник пожал плечами.
— Да недалеко. Вылезла из какой-то щели. Тут полно всяких дыр, трещин и лазов. Город похож на сыр. Он будто расходится по швам.
— Это верно, — задумчиво обронил некромант.
— Очень хорошо, что здесь водится хоть что-то. Иначе без запасов мы б тут долго не протянули.
— Вас в Даармахире никто не держит, — заметил Эл.
— Знаю. Дело не во мне. Я бы тут и на день не стал задерживаться. Мерзкое местечко. Но Эра… — Кезо подмигнул. — У неё на тебя планы.
— А ты, значит, верный пёс? — растянул губы в жутковатой улыбке некромант.
— Вроде того, — не обиделся Кезо.
— Она ведь тебе не платит, верно?
— Ни бэнта.
— Тогда зачем тебе всё это? Нет своих дел?
— Больше нет.