- Вестники охотятся не за нами, ну и оставим это дело, - произнес Гвим, думая.
Феб покачал головой и поцокал.
- Не наше дело, а глаза они раздражают. Да и когда ты помнишь, столько вестников было? Это же от Вольха, всегда все от власти идет.
- Их пускает – Вольх?
- Их развелось из-за Вольха, - скрестил на груди руки Феб.
Светловолосый Женк рядом хрюкнул. Снова, и поставил законченную кружку на столик. Зачем-то стал завязывать сзади волосы.
- И что это значит? – поднял брови Феб.
- Я поперхнулся, - сдавленно сказал Женк и отпустил длинный хвост.
- Предлагаю, не соваться, - произнес Гвим.
- Считаешь, мы ничего не сможем сделать? – сказал Феб с вызовом.
- Нет, не в этом дело. Просто пока это нас не касается.
- А когда касаться будет? Принцесса? Дети? Кого еще должно задеть?
- Пока еще никого не задело, - промямлил Гвим.
- Ну, вообще, - кашлянул Женк, и усы его прикольно дернулись на весу. – Я об одном слышал, правда, это давно было. Если так прикинуть, тогда тоже были вестники. Но это могло быть совпадением.
- Я не верю в совпадения, - сказал Гвим и задумался. – То есть это все могло показаться.
- Гвим, в столице появились вестники, хватит это отрицать! – разозлился Феб, правда, не очень громко.
Гвим опустил нос в кружку. Ядреное пиво плавало там, изображая отражение неба.
- Просто почему это должны быть мы? – поднял он на Феба глаза. – Я не хочу.
Рыжий заупрямился, сжав на груди руки, но потом их расслабил.
Поздним вечером Гвим ходил под крышами домов главной улицы и поглядывал на луну. Муть от верхнего транспорта сделала ее бока размытыми, и желтая гладь троилась, но что было прежним – ребра впадин. Гвим вздыхал, и не знал, что думать – хочет ли он вмешаться или не хочет? Надо ли это ему?
Вестник черным воробушком покосился на него с верху стока и вспорхнул, улетел в темноту.
На балконе дворца Гвим заметил принцессу.
Белое платье, которое в плотном сумраке превратилось в серо-синюю ткань. Она облокотилась на перила, смотрела на площадь. Гвим смотрел на нее и пытался угадать ее мысли. Она все время улыбается, так что кроется у нее в голове?
И пришли ли за ней вестники? Но воробей улетел в другую сторону, а было бы иначе, все в стране знали бы о грозящей ей опасности.
Гвим прислонился спиной к дому. Под ногами была жижа из мокрого снега и отколупившегося асфальта.
Кто, если не он?.. А почему это должен быть он?
- Дядя Гвим! – громко в ночной тишине заголосил знакомый мальчишка, подбегая, протягивающий что-то в ладошках.
- Что ты так поздно? – изумился Гвим.
- Смотри, что у меня есть! – мальчик с восхищением вытянул руки, преданно заглядывая в глаза.
Гвим прищурился. А потом лицо у него изменилось.
- Выбрось.
I. 3-4
Глава 4.
Олег сосредоточенно чистил железяку.
Изображение пока было мутным, поэтому я тупо смотрела, как он это делает, и никак не могла понять – то ли оружие, то ли какой-то инструмент. В голове били молоточки где-то далеко на заднем-заднем плане.
- Есть хочешь? – персонаж даже не посмотрел в мою сторону, дохну̀л на свою работу.
- Почему я должна хотеть… есть… - хрипота в голосе сразу себя обнаружила, выдав только «пш-ч». Ну замечательно. В горле, оказывается, было очень сухо.
Олег глянул на меня.
- Воды?
Я закрыла глаза и скривилась, пытаясь приподняться. Олег уже куда-то пошел в другие комнаты.
Где мы?
Зрение возвращалось скачками, и я вдруг поняла, что у меня нога потяжелела. Движение получилось сделать слабо: я была в гипсе. Ну, или в чем там можно быть, обмотанной каким-то плотным полотном.
Наконец у меня получилось сесть.
Я охнула и дернулась, когда Олег показался в проходе. Теперь с мучением прижималась к ногам, хотя никогда не ходила ни в какие балетные студии. Моя грудь была голой.
Повернув лицо вбок, я увидела, как парень скептически смотрит на меня, держа в руках стакан с лимоном.
- Ну и что я там не видел?
У меня в животе стало холодно, а потом я со злостью отвернула голову.
- Как тебе только в голову пришло?!
Олег фыркнул, подошел к комоду, чтобы поставить стакан, и начал стягивать рубашку.
Да что он?..
На месте лопаток сквозь бинты просачивалась кровь, а сам он был обмотан по самый желудок.
Попутно я успела заметить, как на его руках зияют царапины – именно зияют: похоже, некоторые волки сумели дотянуться до глубоких слоев тела.