- Чего боишься? Что она не разберется, кто ее трогал?
- Просто не говори. Неужели так трудно? – нахмурился он. Ну что ж, его дело.
Когда со мной было закончено, Вед заварил какого-то дрянного отвара.
- Кто она такая? – поглядывал он на меня из-за чашки. Я чуть не блеванул ему на пол.
- Знакомая, - сказал я, прикрывая рот.
- И что это значит?
- То и значит.
- Не говоришь, да, - Вед позырил на кружку. – Ну как хочешь. Только мне не нравится, какими вы ко мне пришли.
- Вылечил же.
- А я вопросов не задаю, когда люди при смерти, - он следил, как я пытаюсь втиснуть в себя зелье глотками и как меня при этом выворачивает. – И вообще. Не пьется – не пей. На тебя смотреть тошно.
- О, как мы заговорили… Сахара бы добавил.
- Нету.
- А еще женщина.
Вед на меня очень пристально посмотрел.
Ладно, это я сморозил зря. За окном уже включили фонари, и Вед пошел зажигать ночники. Никак не избавится от этой привычки. Интересно, «творец» еще будет думать, что день – сегодня, когда проснется?
Моя рука моментально потянулась к кольцу. Что же делать-то с ним… Забыл спросить, какое число сейчас, у Веда.
- Вед, чо, на именины-то пойдешь?
- Что я там не видел?
- Скоро же.
Парень фыркнул и убрал со стола посуду.
- Чтоб в меня тыкали пальцем? Спасибо. Я вообще… думаю место сменить.
- Когда?
- Как можно быстрее.
- А что так?
- Что… работы нет.
- М-м.
- Даже твои, что здесь шарились, только хрень какую-то несли.
- Какие «мои»?
- Да урюковские. Сашок с Пилигримом.
- Что они здесь забыли, - помрачнел я. Меня забыли, собаки, не иначе.
Как пронюхали?
Когда Вед уснул, я вышел на улицу и пошел по барам. Их немного, и уж где-то народ-то завис. Нашел их возле магазина с безобразной розовой вывеской женских ног в чулках. Спрятался так, чтобы они меня не заметили.
Но было слишком шумно. Ко мне пытались пристать пара человек, одна баба даже терлась передом, но я пихнул ее обратно в толпу.
- Что, высматриваешь? – усмехнулся у меня над ухом Санек. Я мысленно сплюнул.
Он позвал парней на улицу.
- Давай сразу к делу, - сказал Сашок после пятиминутного виляния и разговоров о здравии царской семьи. – Мы видали тебя, когда заварилась каша на площади. Итого, ты что-то припрятал.
- Ты, Саш, домысливать любитель, - осторожно сказал я. Сашок усмехнулся я.
- Да не я один, - он подмигнул Саньку Пилигриму; с ними еще была пара пацанов, которых я впервые видел и не запомнил. – А потом, знаешь, так быстро не сматываются, если чисты.
Я в какой раз задумался, сколько времени отсутствовал.
- Да-а… со временем у меня напряженка.
- Хм, молодец, - похвалил Сашок, и ко мне подступил Пилигрим. Он быстро дернул рукой, и как-то в следующий миг мои карманы оказались вывернутыми. Высыпались монеты.
Их тут же подобрал кто-то из парней.
- Ну что, убедился? – осторожно, но с угрозой в голосе, спросил я.
Пилигрим скривился и пощупал мне шею, залез за ворот. Не нашел.
- Мы от тебя не отстанем, - заметил Сашок, который тоже был недоволен результатом. – У меня нюх на такие вещи, так что не убежишь. Если уж ты разок был на прицеле…
- А я бегать не собираюсь, - а сам старательно додумывал, как же сделать так, чтобы Сашок отвязался. Кольцо-то я спрятал, но его неудобно носить, кроме как на шее.
- Глаз за тобой, - улыбнулся парень, и приказал всем расходиться.
Я специально сделал крюк по пригороду.
Блин, если Сашок узнает, что у меня кольцо, он не отстанет. Такой поживу чует. И если он у меня его найдет, мне крышка.
Все это Олег мне рассказывал, покачиваясь на неустойчивом стуле. Взгляд его упорно буравил одеяло, хотя я была уверена, что он ничего не видит.
Я вздохнула. Почему-то такое положение дел мне было совсем не удивительно. Истинная драма, к проклятию тех, кто ее придумал.
Но мне казалось, что парень не все мне рассказал. К примеру про того, у кого мы сейчас находимся.
И еще я заметила, как часто он в своих воспоминаниях употреблял слово «творец», да еще в таком ключе. Мне это не понравилось.
- Вот так ты ко мне относишься?
- Как к вещи? – да, - резко сказал он и уставился пристально.
Во мне забурлила злость, но я только слегка отвернулась. Учитывая, что про себя я тоже чаще всего называла его «персонажем», относилась я к нему не лучше.
Солнце как будто из моего мира – слепит адски. Мне приходилось щуриться всю дорогу, из-за чего я не очень могла рассмотреть окружение – земля ж интересней. Но все же я уловила, что в городе много зеркальных поверхностей – от которых солнце слепило с еще большим дьявольским ожесточением.