Это письмо Винсента Арнольд был вправе истолковать как «стремление быть рядом с братом, как крик о помощи и сигнал бедствия». К сожалению, только единственный раз 8 июня состоялся короткий визит, который Винсенту навеял «прекрасные воспоминания». В середине июня это страстное желание любви и дружбы выразилось в письме к Гогену, к которому он чувствовал почти навязчивую симпатию: «Уверяю Вас, что я с момента своего возвращения каждый день думал о Вас», — подчеркивал он. О том, какую привязанность он чувствовал к Гогену, Винсент рассказал Тео в письме от 17 июня, где он повторял, что хотел бы съездить в Бретань к Гогену, что он мог бы последовать за ним даже на Мадагаскар, хотя знал, что это «почти невозможно».
24 июня Ван Гог сообщил брату, что выполнил портрет 16-летней дочери хозяина дома, Аделины. Эта девушка не только правдиво описала внешний вид художника и его манеру работать, но и подробно, объективно рассказала о смерти художника. В 1953 году в своем интервью она говорила: «Он ходил, склонив голову набок; на ту сторону, где у него отсутствовало ухо, которое было гладко срезано. Я не считала его красивым, и он разговаривал со мной очень мало, но он был таким простым и хорошим; его губы всегда слегка улыбались, и этим он был очень привлекателен. Его очень ценили в нашей семье. Когда он рисовал, то был очень сосредоточен и его трубка непрерывно испускала облака дыма… Его живопись пугала меня своей силой, и я ничего подобного не встречала».
Спустя несколько дней Винсент сообщил Тео: «Вчера и позавчера я нарисовал портрет дочери Гаше. Рисование этой модели доставило мне большую радость». И все-таки дочь Гаше Маргарет очаровала Ван Гога не только как модель. В настоящее время появились новые документы, свидетельствующие о том, что несмотря на разницу в возрасте между девушкой и художником установились нежные отношения. Ван Гог в своих письмах нередко делал намеки, которые не могли дать его брату конкретных сведений. Винсент писал, что Иоханна, без сомнения, очень «быстро сдружится» с дочерью Гаше, что обладающий тонким слухом и чувствительный к сообщениям Винсента Тео одобрит счастливый брак, что он придаст выразительную силу его надеждам, потому что его брат однажды «днем обретет женщину», о которой будет заботиться. В то же время он думал, полный ожиданий: «Твой портрет мадемуазель Гаше будет великолепным».
Любовные отношения Винсента и Маргарет, в соответствии с новыми данными, становятся более достоверными. В опубликованной в 1969 году биографии «нелюбимого» Ван Гога, которую написал Марк Эдо Тральбаут, имеются высказывания мадам Либерже, близкой подруги Маргарет Гаше, о том, что дочь врача отвергала симпатии Винсента и была этим «слишком горда», но «ее манера поведения и все, что она мне рассказала, приоткрывало тайну ее истинных чувств к нему». Позже этим намеком заинтересовался Кеннет Уилки, британский журналист, который взял интервью у дочери мадам Либерже мадам Жиру. Она утверждала, что ее мать была лучшей и единственной подругой Маргарет, которая полностью ей доверяла. Маргарет поведала ей тайну о том, что «Винсент и она были влюблены друг в друга, и он хотел на ней жениться, но отец очень препятствовал этому. И хотя он в теории был защитником свободной любви, но сильно противился связи своей дочери с Винсентом, который был его пациентом. Гаше запрещал Маргарет видеться с художником». И это стало причиной отказа художнику «еще раз предстать перед гармоничной моделью».
Наконец, последние сведения об этой любовной истории сообщил Арнольд, который педантично занимался поиском достоверных источников. В 1927 году он натолкнулся на сына врача Поля Гоше-младшего, который рассказал: «Нам до сих пор неизвестно, что было между моей сестрой и Винсентом, из-за которой он стрелялся. Ах, он даже не смог бы найти причин, которые толкнули его на убийство. Он был такой отчаянный и такой безрассудный… Винсент не был приятным гостем в доме, потому что был шумным и грубым. Он был там, где находилась моя сестра. Винсент хотел рисовать ее. Он наблюдал за ее игрой на пианино… В те годы моя сестра только начинала взрослеть. Художник-незнакомец, отрезавший себе ухо, вызывал у нее порядочный страх… Она очень стыдилась об этом говорить, но Ван Гог продолжал с ней разговоры о любви. Конечно, это вызывало раздоры между Винсентом и отцом. Они поссорились; с тех пор Винсент отдалился от нашего дома. И только я иногда в течение двух недель после этого навещал его… Я тоже узнал о несчастной симпатии, которую он питает к моей сестре. Чтобы отвлечься, он еще больше принялся работать. Однажды рано утром он вышел из дома с полотном. Он рисовал свою последнюю картину… рисуя… он почувствовал, что теряет контроль и что вот-вот наступит эпилептический приступ. Когда это наступало, он не мог больше рисовать. Сейчас совершенно очевидно, что это была всего лишь злополучная болезнь!».