Наконец, тяжело и часто дыша, без сил повалился на пол. Злоба поутихла, уступив место новой боли, усилившей старую.
— Это все бесполезно… лучше поберегите силы…
Гэри открыл глаза. Колин сгорбился у противоположного конца батареи. Он плохо выглядел. Прежде этакий живчик, он сильно сдал.
Гэри почти забыл о его присутствии. Когда они уставали от навязанного им общества друг друга, он уходил в свой собственный воображаемый мир. Это помогало не сойти с ума. В этом мире с ним снова были жена и дети. Наверное, подобным образом поступал и Колин, хотя они об этом не говорили.
— Я его очень хорошо знаю, — продолжил Колин, неловко прижимая к телу одну руку. Он дышал с трудом и очень осторожно. — Мы не можем дать ему то, что он хочет. Поэтому не стоит воевать.
Гэри закрыл глаза, не желая замечать безнадежности в лице и глазах Колина.
— Я всегда знал, что он жесток, — сказал Колин тихо, словно разговаривал с самим собой, — что он манипулирует людьми, добивается от них того, чего хочет, самыми нечестными способами. Но то, что происходит сейчас, не поддается никакому описанию. На такое может пойти только сумасшедший. Психопат…
— Когда мы отсюда выберемся, я доведу дело до конца и добьюсь, чтобы его наказали. Но это еще не все. — Гэри засмеялся, превозмогая боль. — Мы вместе напишем книгу. Получим большой аванс, права на экранизацию, будем вести ток-шоу в прямом эфире. Между прочим, здорово на этом заработаем.
Колин печально улыбнулся, как обреченный на смерть больной, которому говорят, что лето не за горами.
— Приятная мысль. Греет душу.
Он закрыл глаза, по стене съехал на пол.
Гэри последовал его примеру.
Неизвестно, сколько времени он провел в этом положении: минуты, часы, возможно, даже дни. Время превратилось в эластичную субстанцию, ненадежного, но постоянного спутника.
Вдруг он услышал, как открывается внешний замок, отодвигается засов.
Он быстро схватил колпак, левой рукой неуклюже попытался натянуть на голову. Запястье пронзила адская боль. Наверное, правая рука сломана.
Дверь открылась. Пол залил свет, настолько сильный и неожиданный, что казался почти библейским. Гэри зажмурился. Колпак уже был на голове, но он не успел натянуть его на глаза.
В помещение вошли двое и закрыли за собой дверь. Внешний мир тут же померк, исчез, словно его и нет вовсе. По глазам ударили тысячи маленьких звездочек, как бывает, когда оторвешь взгляд от солнца. Гэри беспомощно заморгал.
— Колпаки не понадобятся, господа, — сказал один из похитителей, но он не понял, который из двоих, потому что по-прежнему ничего не видел.
— Вы нас отпускаете? — спросил он с надеждой в голосе.
— В некотором смысле да, — сказал тот же голос. — Решение принято. Планы уточнены.
Фигуры приблизились. Голос принадлежал хорошо одетому человеку в темном пальто нараспашку поверх дорогого костюма. Он был при галстуке. Другого он уже видел. Огромный бритоголовый отвратительный тип. На почти черном от татуировок мускулистом теле была надета кожаная куртка. Татуировка под костяшками пальцев.
— Это касается только тебя. — Хорошо одетый ткнул в Гэри пальцем.
Гэри вдруг понял, чтоэто для него значит.
Внутри все перевернулось, стало трудно дышать. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог выдавить ни слова.
Он сел, попробовал отползти в сторону. Бритоголовый шагал прямо на него.
— Нет… нет…
Он услыхал чей-то слабый, плачущий голосок и понял, что это его собственный.
Почувствовал, как качок сгреб его одной рукой, приподнял.
Острая боль снова пронзила запястье, но теперь было не до нее.
Он видел, как бритоголовый отводит вторую руку назад, сжимает в кулак.
Представил Аманду у себя под боком. Восьмилетний Джорджи и пятилетняя Роузи весело скачут по кровати и обнимают их обоих. Валяние в кровати в субботу по утрам, которое он так любил.
Родной уютный дом.
Как в замедленной киносъемке, он видел приближающийся кулак. Увидел акулий оскал, в котором блеснул синий зуб. Перед глазами мелькнуло слово «ЛЮБОВЬ» под костяшками пальцев.
Потом боль — неожиданно сильная, кроваво-красная.
И темнота.
Джамал проверил диск: ага, на месте.
Сел на краю кровати, натянул кроссовки. Выпрямившись, понял, что ему не хватает воздуха — так сильно он нервничает.
Да, сейчас он делает первый шаг в новую жизнь, а через пару часов станет на пять тысяч фунтов богаче и будет совершенно свободен. Вместе с диском, от которого он скоро избавится, из его жизни уйдет все плохое. Клиенты, которые хотят к нему прикасаться. Отец Джек со своими на него видами. Ему больше ничто и никто не будет угрожать.
Он уже несколько раз пытался дозвониться до Дина — просто чтобы узнать, как он там. Каждый раз голосом Дина говорил автоответчик. Может, телефон у него разрядился, а может, он тусит где-то на дискотеке. Или просто потерял аппарат. Да, наверное, так и есть. Что-то типа того.
Джамал надел куртку. Похлопал по бугорку плеера в кармане. Вытащил из другого телефон, посмотрел на дисплей. От Донована никаких сообщений. Хороший знак — значит, встреча не отменяется. От Дина тоже ничего. Нет, с Дином ничего не случилось. Конечно, у него все в порядке.
Напоследок пригладил волосы спереди — зарос, пора стричься. Посмотрел на кроссовки — жаль, перестали быть белоснежными, будто вчера из коробки. Вышел из комнаты. Спустился вниз, взялся за ручку двери, когда услышал свое имя. Он обернулся. В дверях гостиной стоял ухмыляющийся Сай. Сзади неслись крики рэпера Кертиса Джексона по прозвищу «Пятьдесят центов» о том, каким крутым его делает «бакарди».
«Разбогатей или сдохни». [1]
— Уходишь?
Джамал нервно сглотнул:
— Да.
— Куда на этот раз?
— К клиенту.
Сай еще больше расплылся:
— Тот же?
Джамал неопределенно пожал плечами.
— Запал на тебя? Может, усыновить хочет? К себе домой привезет, да?
Джамал повернулся, шагнул к двери.
Сай оказался там первым, рукой прижал дверь, не давая выйти.
— Какого хрена! — Нервы были на пределе. Джамал сорвался на крик. — А ну с дороги!
— Пока не могу, — сказал Сай. — Тебя хочет видеть Отец Джек.
Джамал постарался навесить на лицо безразличие и потушить взгляд.
Не получилось.
— Пропусти. Мне нужно уйти.
Сай схватил Джамала за куртку, оттолкнул назад к лестнице, прижал к стене. Из-за двери гостиной показались любопытные лица. Сай метнул в их сторону грозный взгляд.
— Что вылупились! У нас с Джамалом разговор. Личный.
Дверь тут же закрылась, «Пятьдесят центов» замолчал.
— Так-то лучше, — сказал Сай. — А теперь давай наверх, к Отцу Джеку.
Поднявшись на ноги, Джамал нехотя побрел наверх.
— Можешь не стучать. Он тебя ждет.
Отец Джек сидел на кровати при полном параде. На нем была яркая гавайская рубаха таких размеров, что ею, казалось, можно накрыть все Гавайские острова, и светлые хлопчатобумажные брюки, которые вполне могли сойти за палатку для группы выехавших на природу бойскаутов. А может, так оно и было и брюки сшили потом?
Но в выражении лица не было ничего комического. Это был не просто кровожадный злобный хищник — он предвкушал наслаждение от возможности причинить боль.
Каменное выражение лица снова не получилось.
Сай вошел следом, закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной.
— Опять собрался уходить? — спросил Отец Джек.
Джамал не ответил.
— К этому своему клиенту?
Джамал через силу кивнул.
Джек поднялся и угрожающе двинулся к нему.
— Говорят, классно платит. Конечно, не миллион, как ты просил, но все равно неплохо. Для человека вроде тебя.
Джамалу показалось, что из него выпустили воздух. Противно заныло под ложечкой.
— Пять кусков, да? Ах мистер Донован, щедрый ты наш!
Джамал едва дышал. Он не мог понять, откуда им известно о его тайне. Он же вел себя так осторожно. Стоявшие перед глазами пять тысяч начали растворяться в воздухе.
1
«Get Richor Die Tryin» — название дебютного альбома Кертиса Джексона (2003) и фильма, основанного на реальных событиях его жизни (2005).