Мэг устроилась на его коленях и даже тихо замурлыкала, позволяя себя гладить. Как же хорошо, что можно просто погладить кошку, может быть, так получится не сойти с ума. Мэг приподнялась и стала тереться об него, наверное беднягу просто давно никто не гладил. После смерти хозяйки. Раз она даже ему это позволяет, он же наименее всех в мире достоин ее симпатии. Как кошка жила все это время?
- Мэг, где же твоя хозяйка? – неожиданно для себя вслух произнес Вортигерн. Самый глупый вопрос из всех возможных конечно.
- Умерла 4 месяца назад. Ты же сам убил меня, Вортигерн, неужели забыл? – до боли знакомый голос раздался как будто прямо в его голове, заставив подскочить. Кошка чуть не упала на пол, но удержала равновесие, выпустив когти.
Я все-таки сошел с ума, что неудивительно.
- Нет, ты не сошел с ума, я здесь.
- Где? – единственное, что сумел произнести Вортигерн после долгого молчания.
Точно сошел с ума, да.
- Сижу у тебя на коленях, идиот! – зло произнес голос Морганы. – И ты гладишь меня весьма нежно, чуть ли даже не с любовью. Не думала, что ты на такое способен. В последнюю нашу встречу ты был гораздо менее нежен.
Но такого просто не может быть. После смерти Моргана должна была, как все друиды, вернуться на Аваллон и там обрести новое воплощение. Или, если бы вдруг Нимуэ сочла ученицу Мерлина недостойной возвращения, ее ждал темный мир Морриган. Превратиться в свою собственную кошку и прийти к нему она никак не могла, значит это все-таки бред или сон. Хотя…никому же в этом мире и в голову не приходит сомневаться, что мужчины не рожают детей. Даже сирены такого прежде не видели. Вортигерн поморщился, вспомнив их смех. Он разумеется тоже раньше не сомневался и очень хотел бы не сомневаться и дальше. Но увы не мог. Так что наверное все возможно.
Зеленые глаза кошки на секунду заполнились сплошной непроницаемой чернотой. Мэг (или не совсем Мэг), так и осталась сидеть у него на коленях, только уже не мурлыкала и не ластилась к нему.
- Моргана, как это возможно? Что с тобой произошло после…после смерти.
- А с тобой? - Моргана вымученно усмехнулась – На этом месте я должна была начать смеяться, даже представляла себя такой приятный момент. Но никак не могу, не смешно мне. А знаешь почему? Потому что у тебя все гораздо лучше, чем у меня. На самом деле. Ты живешь и даже после всего еще можешь остаться в мире живых. Если я помогу тебе. А я не тут и не там, не живая и не мертвая. И все из-за тебя. Ты во всем виноват! Не представляешь, как я существую и что чувствую. Ненавижу тебя!
Кошка резко прыгнула на подоконник и замерла. Спина ее выгнулась, хвост нервно подрагивал, глаза горели почти физически ощутимой ненавистью.
- Моргана! – Вортигерн неуверенно сделал шаг к окну – подожди, я… не уходи.
Кошка злобно зашипела и угрожающе подняла лапу.
- Что ты хочешь мне сказать?
- Прости, мне… мне очень жаль – его голос звучал глухо и нечетко. И это так глупо и жалко.
- Тебе жаль, прекрасно! Даже трогательно. И это все? Думаешь, этого достаточно, чтобы все исправить?
- Нет… но почему ты тогда пришла, если так… ненавидишь меня?
- Посмеяться, но не получилось. Потому что надоело лежать в могиле, не будучи мертвой. С тобой общаться и то лучше. И потому, что может быть, я освобожусь, если помогу тебе. Смогу наконец уйти на Аваллон, когда твоё дитя появится на свет. Как же мне не хочется этим заниматься, ты бы знал. И потому, что мне немного полегчало, когда я все тебе сказала!
Все-таки видеть мир глазами кошки особое ощущение, не похожее ни на что. Ты одновременно и человек, и животное. Чувствуешь возню мышей в лесной подстилке (и они кстати такие вкусные, ммм), ловко карабкаешься на деревья и в узкие отверстия решетки, и человеческий разговор поддержать вполне себе можешь, не произнося слов. Последнее правда утомляло и выкачивало силы. Пожалуй пора уже заканчивать с лирическим отступлением, хватит на сегодня. Время уходит. Его уже почти не осталось. Кошачье зрение удобно тем, что не надо поворачиваться, чтобы держать в поле зрения собеседника и видишь гораздо больше. Пауза что-то до неприличия затянулась, в мире людей это называется неловким молчанием.
Вортигерн не отрываясь смотрел поверх нее в окно, как будто там происходило что-то невероятно интересное и, судя по выражению лица, его определенно задели ее слова. И прекрасно. Так ему и надо. Ей все равно хуже. Мерлин был прав насчет него, зря она не хотела слушать.
Скажите, обиделся еще. Ожидал чего-то другого? Можно подумать, его кто-то будет любить, после того, что он делал. И продолжал бы делать с превеликой радостью. Ибо нет у него ни сердца, ни совести. Видишь ли, плохо ему, тошнит бедного, голова кружится. Что, его пожалеть теперь? А тем, кто потерял близких или сам убит из-за него, хорошо что ли? Вот так вот просто взять и все забыть? Да ладно чужие люди, он даже своих собственных якобы любимых жену и дочь убил и не поморщился. Как так вообще можно?
Моргана поёжилась. Он же просто чудовище, а не человек, ничего человеческого в нем после этих сирен не осталось уже. И жалеть его нечего, а любить вообще нельзя, ибо его любимых постигает крайне печальная участь. Они для того только и нужны, чтобы было кого принести в жертву этой… хрени со щупальцами. Так ему и надо. Вот не будет она его лечить и помогать, и все. Передумала. Этот ребенок наверняка похож на отца и вырастет еще один такой же. Зачем ему рождаться?
Моргана уже почти вылезла наружу, когда вспомнила, почему собственно пришла именно сегодня.
- Да, чуть не забыла. Вообще-то я пришла тебя предупредить, Вортигерн, что Нимуэ возвращает Артура к жизни. Именно это и разбудило тебя, ты почувствовал. Благодаря Мерлину ты не убил своего любимого племянника. Ну или твоя любовь к единственной дочери была недостаточно сильной, поэтому желание исполнилось не полностью. Потому что на самом деле невозможно поступить так, как ты, с тем, кого любишь по-настоящему. Тебе просто этого не дано, любить то есть. Чем и объясняются твои неудачи. Так что он скоро вернется, а знаешь, что это значит? Нимуэ опять дала ему меч, и истинный король наверняка захочет воткнуть его не в камень на этот раз, а во что-нибудь более подходящее. В тебя например. Так что придумай, как этого избежать, постарайся. Если хочешь жить конечно. Спокойной ночи!
Не дожидаясь ответа, Мэг-Моргана развернулась и мгновенно выпрыгнула за окно.
Утро понемногу вступало в свои права, небо светлело и окрашивалось розовым у горизонта, серая кошачья шубка удачно спасала от свежего ветерка. Моргана сидела в кустах около стены Камелота и не спеша умывалась, позавтракав вовремя пойманной мышью и быстро восстановив на природе свои силы. Пора было уходить и дать Мэг возможность пожить своей кошачьей жизнью. Но Моргана медлила, навязчивая мысль крутилась в голове, не давая покоя, и что-то внутри беспокоило ее, не давая полностью насладиться бездумным животным счастьем. Как-то она была… слишком жестока что ли. Так все-таки нельзя. В ней стало слишком много тьмы, гораздо больше, чем раньше. Возможно путешествие в царство Морриган так повлияло на нее, оттуда еще никто не уходил прежним. И вообще никто не уходил. Ну или она половым путем передается. Отличная шутка. Раньше Моргана всегда стремилась к свету и считала, что милосердие должно быть просто так и абсолютно ко всем. Чтобы света в мире стало чуть больше, тьма и так намного сильнее. Хотя получалось конечно не всегда, она же не святая. Но по крайней мере она пыталась оставаться светлой. И еще ее что-то беспокоило, вспышка злорадства быстро растаяла и ей все больше становилось … нет, в этом она копаться не будет. Остановится на первой причине.