— Я звоню, не могу дозвониться. Мир, все хорошо? Давай я приеду?
Обеспокоенный. Взволнованный.
Хотелось чтобы приехал. Забрался на этот гребанный чердак, и поднял с этих грязных подушек. Успокоил, прижал к себе.
— Да, все нормально. Прости, телефон был на беззвучном.
— Ты неисправима. Как не можешь понять, что это сводит меня с ума?
— Не переживай, все хорошо, я останусь ночевать здесь, завтра приеду.
— Давай я отправлю машину, во сколько?
— Митя, пожалуйста…
— Ладно, прости… Просто не хочется засыпать без тебя.
— Это временно, — Мира поджала губы, сдерживая всхлип. — До завтра.
Она больше не хотела его видеть.
Никогда.
Виски убывало, на чердаке становилось прохладнее, и свернувшись клубочком, Мира прикрыла глаза. Хотелось проснуться, и чтобы ее родители действительно приехали из Америки, живая бабушка, вышла вместе с ними. Чтобы она закончила школу без двоек, не начала курить с соседскими мальчишками, поступила в институт, устроилась на хорошую работу, никогда не оказалась в злосчастной квартире, и не встретила соседа, который сломал ей жизнь. Ей хотелось верить, что она имела на это право, но не получалось. Изначально, еще на небесах, за нее уже все решили, и кто она была такая, против этой небесной воли?
Никто.
Мира проснулась, от того, что у нее дико стучали зубы. Уже настало утро, и солнце пыльными лучами пробивалось в щели. Было невыносимо холодно, так, что и пошевелиться стало большим испытанием. Голова болела, а во рту поселилась пустыня.
Новый день настал, но в её жизни ничего не изменилось. Интересно, на какой день бы ее нашли здесь, если бы пробуждение не настало?
Мира потерла виски, но адская боль, только сильнее прошлась обжигающими волнами. Она нащупала свой телефон, дрожащими пальцами открывая контакты. К чему вчера было отказываться от машины, если в кармане пустота?
Потому что, все таки надеялась не проснуться.
Искомый номер был записан просто, и без всяких прикрас. Лаконичные пять буков: м*дак.
Несколько гудков, и вызов приняли.
— Да, кошечка.
— Проспект Мира, 28. Заедь во двор, и посигналь, — проговорила она, откровенно пользуясь своим положением, пока имелась такая возможность.
— Специально адрес выбирала что ли? — хмыкнули в трубке, — оригинально.
Мира ничего не ответила, сбрасывая вызов. Говорить не хотелось. Шевелить языком, произносить слова, складывать их в предложения, вкладывать в них смысл.
Она отряхнулась, будто от запаха можно так просто избавиться, и спустилась вниз.
Машина прибыла, наверное, минут через десять, за это время Мира успела окоченеть от холода. Глупое тело, которое перекрывало своим дискомфортом, внутреннюю боль, раздражало.
Она не церемонясь, юркнула в тачку, на переднее сидение.
— Вид у тебя не очень, — мужчина мельком усмехнулся, откровенно осматривая девчонку.
— А в твою работу не входит оценивать мой вид.
— И пахнешь не очень. Перегаром с примесью ссаных тряпок, — не обращая внимания на ее слова, продолжил водитель.
— Так пахнет моя жизнь. Будешь вы*бываться, твоя тоже будет иметь такой запах.
— Сегодня ты явно не в форме. Шутки среднего уровня. Не страшно и не смешно. Скучно, — он немного помолчал, а после продолжил говорить:
— Слушай, кончай играть с Вороном в кошки-мышки. Это опасно и может плохо кончиться. Это так, мой дружеский совет.
— У меня уже прямо целый список друзей. И один хуже другого. Прости, но первое место занято, поэтому тебе достанется серебро.
— Главное чтобы не цинк, — хмыкнул мужчина, выезжая на дорогу.
— Я так поняла, Митя на такое не раскошеливается.
— Тоже верно, хохотнул он.
— Так что меньше слов, иначе вместе будем нюхать асфальт.
— Не, я умирать не собираюсь. Я не настолько глупый.
— Повезло тебе, — Мира обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и заметила как водитель прибавил тепла на консоли. Надо же, какие все заботливые, только она больше не верила в искренность. То, что переломано в сотне мест, больше никогда не срастётся нормально.
Мире хотелось только одного: мстить.
Только как, каким образом, и с помощью чего, она еще не знала. Но вот только то, что правосудие состоится, никакого сомнения не было. Даже если она сама станет жертвой своих поступков, это больше не имело никакого значения.
Глава 24
Мира вошла в дом, который хотелось разнести. Изуродовать все эти дорогие поверхности, так же сильно, как ее перекроили изнутри. Меньше всего она хотела видеть сейчас Митю, но он словно почувствовал что находиться дома сейчас не самый лучший выбор. Мира особо не вникала в его дела, не знала чем именно он занимается, но наличие такого большого количества денег, всегда несет за собой вереницу неправильных поступков. Сейчас она надеялась что-то отыскать, какую-то зацепку, маленькую торчащую нитку, за которую можно будет потянуть, для того чтобы его широкий вязанный свитер, сотканный из лжи и обмана распустился.