Ян снисходительно кивнул, прикрывая веки. Он это сделал, да? Повелся на длинные тощие ножки, и пухлые губы, которые Мира искусала почти до крови.
Наверное, она вчера лежала всю ночь в этой своей крохотной спаленке, и прокручивала в голове всякий возможный исход ситуации. Почему-то он был почти уверен в этом.
— Вот табуретка, — Мира поставила рядом с ним стул без спинки, и Ян сразу же отметил на нем насыпь штукатурки. А после всмотрелся в дыры в стене, которые были просто разворочены, причём с применением огромного усилия. Между точкой А и В, вырисовывалась идеальная прямая.
— Ты вчера приходил, потому что хотел присоединиться к вечеринке? — спросила Мира, усаживаясь на край кровати, и наблюдая за тем, как ее сосед бесцеремонно отрывает кусочек обложки от глянцевого журнала, и складывает его между пальцев в трубочку, заполняя образовавшуюся дыру, прежде чем приладить туда гвоздь.
— Точнее, я хотела спросить тебе понравился наш флэт, иии, — Мира нервно начала теребить края свитера, — и-и-и, что это было между нами?
Ян не сдержал улыбку.
Все равно со спины этого не было видно. Ну наконец-то, она выдала то, ради чего его сюда позвали.
— Просто если ты не говоришь, есть другие способы общения, сейчас не проблема изъясниться, было бы желание.
Ян слышал как она встала, возможно поправляя одежду.
Прихорашивается.
Твою мать, почему ему это все казалось таким милым? Это как встретить бездомного, но чистого котёнка на улице, хочется и пригреть и приласкать, немного кайфануть, от того, как он мурчит от твоих прикосновений, но через мгновение понять, что на самом деле, он и не нужен вовсе. Отпустить, сделать несколько шагов скрипя сердцем, а после и вовсе забыть о его существовании. Разве кому-то бывает плохо, от того, что он получил чуточку тепла?
— Раньше соседи возмущались на утро, но до полиции не доходило, — вздохнула Мира за его спиной. — Даже и не знаю, что теперь делать. Тебе помочь?
Ян почувствовал, как она провела ладонью, по его икре, едва касаемо. Именно так котята трутся о ноги случайных прохожих.
Пальцы побелели от сжатия рукоятки. Чертовщина.
— Если тебе тоже понадобится какая-то помощь, то ты зови, я…
Что не говорите, у любых ручных зверят, в крови дразнить огромных хищников. Ян спустился на пол, оставляя молоток на подоконнике.
Он бы запросто мог сгрести её в охапку, и эту девчонку никогда бы и никто не нашел. Но разве нужно было это кому-то? Ему точно нет, а ей и подавно, просто вряд ли она это понимала, когда шумно выпускала из легких воздух, смущаясь и краснея, не в силах совладать с эмоциями.
Ухаживания? Прелюдии? Не в этой жизни.
Ян сделал ещё один шаг вперёд, опуская свои ладони на ее задницу. Короткие шортики сегодня были его союзником. Он надавил сильнее, впиваясь пальцами в упругую кожу, и вдавливаясь в её живот. То, что беспокоило совсем недавно утром, теперь просто вопило о помощи.
Юношеский максимализм, падкость на все необычное, полное отрицание сверстников, это так сладко поворачивать в свою сторону, когда ты опытнее и старше.
Мира издала восторженно — удивленный звук, оказавшись вначале в невесомости, а после спиной на своей кровати. Закусила губу, когда шортики, спустя несколько коротких движений слетели на пол. Поцелует или нет? Поцелует…
Господи, какой случайный секс, если едва их губы соприкоснулись, она уже была готова скулить, и взлетать в небеса?
— Скажи, как тебя…
Ян приложил палец к ее губам, а сам отодвинул в сторону трусики, и удобно устроился между её ног.
Защита бы не помешала, но у него её не было. Ничто не располагало.
Тесно.
Ян сделал глубокий толчок, придерживая Миру за плечи. Медленно вышел, а после снова заполнил полностью. Отыскал губы, не позволил их кусать, потому что самому захотелось сделать это.
Женщины как вино, чем старше, тем ценнее, — самый настоящий бред, кому нужен перебродивший виноград, если стоит протянуть руку, и в твоих руках окажутся спелые, свежие грозди. Вопрос в другом: хватит ли сил дотянуться, усваивает ли желудок, в силу возраста, такой продукт, и есть ли деньги, чтобы нанять того, кто снимет ягодку для тебя?
Лишь бы было сладко, в таком случае, извилины считать не принято.
Мира потянулась руками к свитеру, но его пятерня, умело перехватила запястья, сжала пальцами упругую грудь, можно даже сказать, без особого интереса. Все его ощущения сосредоточились не на поверхности, а внутри.