Взгляд совсем немного зацепился за его квартиру. Пустоватая, совсем не обжитая. Мышцы живота сократились, когда он перегнул её через быльце дивана, сжимая задницу. От таких прикосновений возникают синяки. Мира попыталась развернуться, но его руки переместились на лопатки, прижимая ее тело и заставляя прогнуться.
Черта с два.
Мира ещё сильнее дернулась, пытаясь развернуться лицом к нему. Ее ноготки вцепились в широкие запястья, тонкими полосами раня кожу.
— Я не буду так! — прошипела она, — когда Ян ещё раз встряхнул её, продолжая настаивать на своём решении.
— Будет так, как хочу я, потому что это я решаю! — она сильнее запустила свои ногти, — потому что все это моя заслуга, ты просто можешь проглотить свой язык, потому что мне не понятно, зачем он тебе нужен!
Мира перевернулась на спину, когда почувствовала, что он ослабил захват, и снова встретилась с его золотисто-карими. Так было намного сложнее вести монолог.
У нее были мужчины. Конечно, без этого никуда.
Мира была ранней птичкой, и в свой первый раз переспала со своим одноклассником. Никакой первой любви, и прочего дерьма. Они просто напились и решили, что теперь совсем взрослые. Больше они даже не здоровались.
Как оказалось в дальнейшем, этот идиот, даже не лишил ее девственности, зато второй, ее парень, которого она подцепила в сети год назад, завершил начатое. Они встречались около месяца, а потом Мире надоело.
Следующим, был Костик. Да-да, тот самый, из соседнего подъезда. Они несколько раз перепихнулись, а потом Алина, радостно сообщила подруге, что влюблена в него. Мира не хотела портить отношения, и стала избегать Костю.
Но это все было такой ерундой, по сравнению с тем, что происходило СЕЙЧАС.
Этот таинственный сосед, просто перечеркивал все ее представления о сексе.
Мира плавилась в его руках, и не могла собрать себя воедино от того накала, что витал вокруг них. Но она пыталась. Пыталась выражать недовольство. Хотя бы для того, чтобы он знал: она не легкая добыча, которую можно получить, не прилагая особых усилий.
Но он был таким взрослым, и казалось, совершенно точно знал что нужно делать…
Это умные учатся на чужих ошибках, дураки на своих, а идиотки вообще ни чему не учатся. Ну не выставит же он её на лестничную клетку после всего этого? Мира обхватила руками его плечи, притягивая его еще крепче, для того чтобы их тела практически не имели зазоров. Скольких он вот так? Что нет в нем ни стеснения, ни сомнения, что может последовать отказ? Какая-то необоснованная ревность разлилась в груди Миры, когда она впилась губами в его шею, втягивая кожу, что есть сил. От красноватого, до космически-фиолетового. По-детски, но чем ещё кроме лопнувших капилляров, ей ставить на его коже подпись?
Она настойчиво потащила его свитер.
Отказ.
Мира рванула изо всех сил, заставляя ткань трещать. Безумно хотелось касаться его тела. Оставить кровавый поцелуй не только на шее, но и на груди.
Опять отказ.
Он схватил ее руки, крепко сжимая, но Мира и не думала сдаваться. В любой игре, правила диктуют все игроки, особенно тогда, когда не устраивают установленные. Ее совсем не устраивало, и она собиралась устроить настоящий бунт. И пусть в этот раз ей не удастся кончить, но победа над его неприступностью тоже слаще меда.
Мира схватилась руками за его ворот, потащив ткань в разные стороны. Весь её взгляд выражал ликование. Просто малолетняя дурочка.
— Как тебе, мешать мне, и одновременно делать дело? — усмехаясь проговорила она, отбиваясь от его рук, и повторно дергая материю. Приятный уху хруст все- таки раздался, и сквозь него, Мире показалось, что ее сосед зарычал. Ян стащил девушку в охапку, перетаскивая полноценно на диван, сжимая руки, вдавливая ноги. Его толчки больше не щадили Миру, и непонятно, наказанием это было или поощрением.
— Все равно будешь ходить с засосом на самом видном месте, как придурок, — сдавленно проговорила она, напрягая мышцы внизу живота, сопротивляясь накатывающему спазму, чтобы не добавлять ему ещё несколько звезд к рейтингу. Но подступающее удовольствие было настолько сильным, что ей на мгновение даже стало страшно, а потом оно накрыло её с головой, сметая словно волной, всякое напряжение, расслабляя так, что на мгновение душа вылетела из груди, сделало несколько кругов вокруг орбиты, и вернулась в тело, которое бессовестно отняли.
Мира широко раскрыла глаза, глядя вниз, когда он снова поднялся, и по традиции особо не церемонился с салфетками.
Было влажно. Черт возьми было очень-слишком-мега-влажно. Гребанное пятно красовалось на его простыни, а внутренние мышцы все еще продолжали жить своей жизнью.