— Или то, чем я привык выбивать желание к подобным намекам, — приподнял брови он.
— Если и без пирсинга желания не возникает, не стоит все усугублять, ударит в мозг совсем отупеешь.
— С*ка, я кажется понял что в тебе нашел наш дорогой начальник. Не боишься, что все твои таланты однажды станут твоим проклятием?
— У меня их слишком много.
Мира вышла из машины, быстро влетая в помещение. Вот теперь, ей стало страшно. Она никогда еще не делала татуировок, и слышала, что это бывает больно.
Молодой парень, с черными рукавами, и змеей на шее, встретил ее добродушно и приветливо.
Еще бы, не каждый день, тебе за срочность сверху накидывают полную стоимость
сеанса.
— Вот так будет, — сказал он и надул большой шарик из жевательной резинки.
Мира окинула взглядом эскиз, который час назад она скинула мастеру, и который он уже перенес на бумагу, слегка видоизменяя его.
— Сколько времени уйдет? — спросила она, кивком одобряя эскиз.
— Хз, часа два- три, как пойдет, — он пожал плечами, натягивая на руки черные латексные перчатки.
— Делала уже когда-то цветную?
— Я вообще никакую не делала ещё, — проговорила Мира нервно сглатывая.
— Значит я буду у тебя первым, — парень улыбнулся зажимая педаль, и машинка издала жужжание.
— Да не бойся, потом ещё придешь, — хохотнул он. — С местом определилась?
— Сюда, на ребра.
Мира приподняла свитер, демонстрируя впалый живот.
— Погоди, стоя нужно перенести, чтобы не деформировалась. Свитер сними, здесь не холодно.
Мира на мгновение замешкалась, а после сняла его, откладывая на высокий стул.
— Ну на ребрах больновато будет, проговорил он, смачивая эскиз, аккуратно приглаживая, а после отлепляя. — Так нормально?
Мира подошла к зеркалу, глядя на то, как фиолетовые линии создавали контур рисунка, который должен был оказаться на ее теле.
— Да, мне нравится.
— Тогда ложись.
Мастер отошел в сторону, готовя какие то пузырьки, и Мира отвернулась к стене, не желая видеть то, что вот-вот начнёт протыкать ее кожу.
Она лежала с закрытыми глазами, иногда вздрагивая, когда машинка сперва останавливалась, а после снова касалась ее кожи.
Больно не было, только приятные мурашки от мерного жужжания, отзывались в ее теле.
— Не больно? — поинтересовался мастер, и Мира только отрицательно качнула головой.
Пару раз он пытался с ней заговорить, но она не особо реагировала, потому что ей лень было даже открывать рот. Мире казалось, что она впала в какую-то нирвану, и наверное, она бы и затерялась там, если бы не редкая боль, когда игла особо глубоко входила в кожу.
Этот поступок не был взбалмошным, Мире хотелось, чтобы когда все закончится, она навсегда сохранила память о том, как поступать нельзя. Даже если все закончится безболезненно, даже если ей удастся дожить до старости, обрести семью и родить детей. Да и после ее смерти этот рисунок все равно останется, в ее временном исчислении он будет вечным. Хоть что-то в её жизни, не будет иметь временного срока годности.
— Ну все, готово, — мастер протер свежую татуировку, и Мира повернулась в ее сторону. Было ярко и красочно. Так как она и хотела.
— Сейчас замотаю пленкой, и дам тебе мазь. Первые несколько дней, смазывай так, чтобы не было корочки. Через месяцок приезжай, я посмотрю, нужно ли что-то подправить.
Если оставишь номерок, то сделаю хорошую скидку.
— Если что, спишемся, — Мира одела свитер, после того, как ее татуировку бережно заклеили.
Она вышла из салона, застегивая куртку по самое горло. Ей меньше всего хотелось, что бы Митин водитель ее разглядывал.
— Долго, — пробурчал он, когда Мира вернулась в машину.
— Ты скучал? — она фыркнула, пристегивая ремень.
— Безумно. Куда теперь?
— Домой, — Мира пожала плечами.
Все оставшееся до возвращение Мити время, она собиралась просидеть в своей комнате. Она так и не простила его, не смогла. Сегодня одна, завтра другая… Она и понятия не имела, сколько раз он дарил щенков, устраивал дни рождения, приглашал к себе, становился на колени… Возможно, это для него вполне привычные манипуляции? Но Мира за это время успела его усадить на трон, поклоняясь мысленно, как божеству. И только от одного звонка, трон рассыпался, а он пал. Низко пал в ее глазах.
Хотелось позвонить Агате, поговорить с ней, рассказать все. Возможно, она единственный человек, который не соврет. А возможно и нет. Но одно Мира знала точно: что ни Яну, ни тем более Мите, она больше не сможет поверить.
— Ну может похвастаешься хоть?