— Ах, ну если Витек просил, — недовольно промычал Олег, — то тогда конечно.
Стеклышко пробежавшись по пальцам пропало из виду и напряжение в зале спало. Олег Евгеньевич, почесав больную голову принялся глазами выискивать главу клана «Морских псов» и спустя десять секунд поиска глаза выцепили нужную фигуру. Фигура прибывала в чудеснейшем расположении духа и стояла рядом с судьей у судейской ложи.
— Послушайте, многоуважаемый Охрам, я настоятельно рекомендую вам нанять для своего патрона хорошего адвоката, — вещал у ложи поверенный Никтрилисс в судейской мантии, — если у вас проблемы с финансированием, у меня имеется хороший знакомый, который может поработать с вами в долг.
— Я всё-таки попробую защитить своего патрона самостоятельно, — учтиво ответил Виктор и поглядев в сторону подзащитного довольно улыбнулся.
— Что ж, кажется ваш подзащитный пришел в себя и мы можем начать процесс.
Противостоящие стороны разошлись по своим столам дабы подготовиться, немного пошушукавшись стайка аналитиков «Золотого молота» разбежалась по зрительским местам оставив обвинителя и его помощника за прокурорским столом. Виктор никому ничего объяснять не стал он практически пинками прогнал брата и сестру и теперь три персонажа восседали за столом стороны защищающейся, правда, к Рубину слово восседал можно было отнести с огромной натяжкой. Нет, фактически он сидел, вот только голова здоровяка была запрокинута на спинку лавки, рот был открыт, а из раскрытой клыкастой пасти стекала длинная тягучая слюна.
— Витек, у тебя есть чем опохмелиться? — еле слышно поинтересовался «великий и ужасный», — я сейчас подохну.
— К великому сожалению, мой дорожавший патрон, вино вам не поможет.
— Витек, я не единожды болел похмельем и поверь моему жизненному опыту. Опохмел почти всегда спасает от головной боли.
— Это не похмелье — это отравление, — негромко пояснил Виктор, — впрочем чуть погодя вы все узнаете сами. И еще Олег Евгеньевич, постарайтесь как можно меньше говорить и как можно круче выглядеть, вы всё-таки лидер одиозного союза самого первого порядка.
— Вот блин, и на кой ляд мы поперлись в тот кабак после победы? — укоризненно попенял сам себе Олег.
— Олег Евгеньевич, вас отравили до бойни.
Олег собрался было сделать возмущенное лицо, но обвинитель из-за соседнего стола обратился к судье:
— Многоуважаемый Никтрилисс, сторона обвинения готова к работе.
— Ладно Олег Евгеньевич, все что произошло вчера вы обязательно узнаете по ходу пьесы, — полушепотом произнес Виктор, а после более громко обратился к поверенному, — Поверенный Никтрилисс, сторона защиты к процессу готова!
— Прекрасно! — гоблин в судейской мантии хрястнул по столу деревянным молотком, — прошу вас сторона обвинения приступайте.
Массивный кряжистый гном с гербом «молотов» на нагрудном карманчике пиджака вышел вперед. Проникновенную речь представитель обвинения толкал довольно долго. Минут двадцать этот деятель разглагольствовал на тему добра и зла, анархии и порядка. Комбинатор давно уже потерял суть разговора и даже начал клевать носом, когда в его бедовой головушке произошёл очередной эпохальный разрыв шаблона. На сей раз проснулась бедняжка Анастасия. В силу того, что ушедшая богиня делила с нашим героем одну черепную коробочку, бедняжка Настя делила и все остальное, в том числе и похмельный синдром.
— Твою мать! — взорвалась черепная коробка криком.
Олег Евгеньевич даже виду не подал, со стороны он смотрелся кремнем, единственное что выдало «ужасного» это — дернувшийся глаз.
— «Настенька, не ори, заткнись! — подал мысленный посыл страдалец, — и без твоих воплей тошно».
— А не фиг было вчера так нажираться. Я ведь тебе вчера говорила не налегай на это дешевое пойло, так нет: «Мы в пехоте еще не такое пили!». Тьфу на тебя!
— «А ты, милая, хорошо помнишь, что вчера было»? — комбинатор с досады прикусил губу.
— Я-то как раз помню все. Тебе с какого момента рассказ начать?
— «Я очень смутно помню подиум, — нехотя признался Олег, — начни с тех событий».
— Так и быть, — ответил измученный хриплый женский голос, — но, с тебя должок. Итак, приступим к описанию твоих вчерашних похождений. Ты, наверное, помнишь, как исчез твой недомерок и вас позвали на подиум? Так вот мой милый, тебя на подиум выводили под ручки.
— «В смысле под ручки? Я же прекрасно помню, мы сначала все обнялись, а потом я под ручку с Авророй на арену пошел».