— Обнялись вы, потому что кто-то сильно перебрал дорогого коньяку и не смог на ногах удержаться, на подиум не ты выходил под ручку с Авророй, а она тебя практически на себе волокла. Да еще и публично облапать себя позволила. Ты и Рубин, вы в хлам были и если в тебе теплилась хотя бы частика сознания, то твой приятель был просто бревном. Нет, он ходил, шевелил конечностями, бешено сверкал безумными глазами и даже по вашей просьбе собирался оторвать башку мелкому дроу.
— «Даже так? — изумился Олег, — Настенька, давай с самого начала».
— Ну с начала, так сначала. После того, как вы на подиуме добили бутылку того дорогого коньяка, вас потянуло на приключения. Ты и этот здоровый недоумок пошли шляться по городу дабы догнаться. Тройка дроу была при вас все время, правда эти ребятки в отличии от вас не пили. В связи с трауром по поводу победы темных сил большинство баров и ресторанов в этот вечер были закрыты. И ваша пестрая компания завалилась в какой-то дешевый кабак. Хотя, чего я распинаюсь? Вон тот гном рассказывает все как было.
Анастасия умолкла, и наш главный герой со всем возможным интересом переключился на кряжистого гнома в мантии обвинителя:
— И таким образом, многоуважаемый судья Никтрилисс, этот злодей и его подручные, после того беспредела, что они устроили на арене, бесцеремонно ввалились в кабак «Хвост петуха». К великому сожалению хозяин заведения ни сразу понял кто зашел на огонек в его, теперь уже разрушенного заведения! — обвинитель набрал в легкие побольше воздуха и пафосом объявил, — И так, мой первый пострадавший свидетель — кобольд Лэндо Кроуц!
Виктор, ткнув локтем Командора в бок негромко произнес:
— Патрон, сейчас будет весело.
Тем временем, кобольд в одетый в черный траурный плащ пересек зал заседания и присел на почетное место для свидетелей.
— Уважаемый Лэндо, осознаете ли вы, что вызваны в суд в качестве пострадавшего и свидетеля стороны обвинения? — деловито поинтересовался гном-обвинитель.
— Разумеется, — Лэндо поерзал на стуле и смиренно уложил руки на колени.
— В связи с этим вам необходимо поклясться на имперском уголовном право уложении, что вы не намерены врать.
— Я Торжественно клянусь говорить одну лишь правду! — подняв правую руку заявил кобольд.
— Вот и прекрасно! — ощерился гном, — тогда приступим непосредственно к опросу. Уважаемый Лэндо, поведайте что произошло прошлой ночью в вашем заведении?
Кобольд со злостью глянул на столик обвиняемых и начал свой рассказ:
— Значится, в связи с траурным закрытием «парада чемпионов» я решил закрыть свое питейное заведение пораньше. В одиннадцать часов вечера, когда в мой кабак ввалились эти двое, — кобольд указал на Командора и беззаботно храпящего Рубина.
И тут память «великого и ужасного» смилостивившись над страдальцем приоткрыла ему пелену завесы. Мозг со скрипом начал работать.
Эйфорическое настроение, просто-таки, захлестывало Олега, хотелось одновременно петь, танцевать, выпивать, писать стихи и песни, ну или в крайнем случае начистить кому-либо лицо. Непрезентабельное пивное заведение «Хвост петуха» было седьмым или восьмым по счету. Из всех прежних кабаков и баров наших любителей веселья выставляли под различными неблаговидными предлогами: где-то, хозяин заявлял, что у них переучет, санитарный день или в честь траура они сегодня не работают, в других местах легендарным участникам «Парада чемпионов» просто на просто отказывали. И когда кобольд в не совсем чистом переднике заявил, что его рабочий день на сегодня закончился правый глаз «ужасного» довольно неприятно задергался. Комбинатор вплотную подошел к владельцу кабачка и глянул ему в глаза на столько гневно, что кобольд непроизвольно поежился.
— Вы мне ничего не сможете сделать, — прорезалась храбрость у бедного владельца кабачка, — город до сих пор накрыт куполом, и если вы попробуете навредить мне, то после проблем не оберетесь.
Совершенно неадекватный грилл склонился над бедолагой кобольдом облокотившись подбородком о наверше е ручки супер-меча. Физиономия здоровяка была на столько бессмысленно страшной, что кобольд по неволе сделал еще один шаг назад. Комбинатор хищно оскалился и перевел довольный взгляд на Рому:
— Ну раз его защищает артефакт, то мы не будем его трогать, — угрожающе произнес Олег, — но как только артефакт перестанет работать, мы заявимся в это кабак и поверь, друг мой, мы припомним этому кабатчику его дерзкие слова. А кстати, Витек, когда этот чертов артефакт действовать перестанет?
— Обещали отключить в полночь, — услужливо ответил Виктор довольно разглядывая патрона.