Олег же молчал, еще одна интересная тайна этого мира стала для него понятна. Олег понял для себя момент с персонажами которых называли поверенными, подобных персонажей на пути нашего героя попадалось несколько, при чем один из них был нынешним мужем его сбежавшей невесты. Оказывается, поверенные выполняли специфические задания по уничтожению джинов и если поверенного Солнца наш герой знал слабо, то к гоблину Никтрилиссу Олег относился положительно, это был честный и довольно принципиальный гоблин, так же стало предельно понятно, что именно Никтрилисс своей тростью лишил Татарина конечностей. И Настя с придыханием вспоминала эту самую тросточку.
Наш герой размышлял над перипетиями событий, а меж тем джин продолжил рассказывать свою историю:
— Но меня просто так не возьмешь, — Татарин напряг свой протез, и он засиял, туча бабочек принялась его облизывать хоботками вбирая в себя голубоватое свечение, — когда я осознал, что мне хана и меня будут брать живьем, я сам сиганул в яму. Она узкая и там меня числом не возьмешь.
— Тупой поступок, — не удержался от колкости Командор.
Татарин вновь злобно сверкнул глазами, но тут же остыл:
— Вообще-то, ты прав, — без особого энтузиазма сознался Татарин, — они не стали за мной прыгать, они меня просто зарыли.
— Фигня это все, ну зарыли тебя, задохнёшься, помрешь и возродишься где-нибудь в тихом месте.
— Хорошие выводы, — сделав морду кирпичом с надменным тоном в скрипучем голосе согласился джин, — вот только ты не знаешь несколько интересных нюансов, джинам не нужен воздух и еда. Мы спокойно обходимся без них. Мы подыхаем, когда у нас кончаются магические силы. Именно по этой причине я очень много дней провел закопанным в песчаной могиле. Это было жутко, — недовольно поежился Татарин.
— Да уж, быть закопанным заживо, то еще удовольствие, — согласился Олег, представив себя в роли Татарина. — Я сочувствую тебе, Татарин, наверное, это было жутко.
— На самом деле не так уж и жутко, — Татарин махнул своим протезом и рой бабочек устремился в небо, — нет, если говорить честно первые минут пятнадцать я прибывал в состоянии шока, но меня захоронили в такой позе, что между моим лицом и землей остался промежуток — прослойка воздуха, а свечение моей силы осветило этот небольшой участок. В таком зафиксированном положении я и прибывал несколько недель.
Олег молчал в ожидании продолжения истории. Сочувствовать Татарину не имело никакого смысла. Во-первых, потому что он просто ненавидел, когда его начинали жалеть, а во-вторых, потому что он всё-таки выбрался.
— Что, Бендер, хочешь мне посочувствовать? — попытался угадать мысли бывшего подопечного Татарин, — вы всегда были тряпками.
— Пожалеть тебя? Вот уж нет, — Командор глядел на бывшего шефа новым безмятежным взглядом, — как говорил мой бывший отец-командир: «Каждый получает в своей жизни ровно то, что заслуживает».
— Золотые слова! — удовлетворенно согласился джин, — наконец-то ты начал понимать суть сказанных мною слов. И это отрадно. Что касается моего положения, то там ситуация вышла не однозначная. В той яме, я больше приобрел, чем потерял. По началу было немного жутко. А после я смерился со своим положением и стал размышлять. В свое время я много читал про различные боевые практики, ушу, кунг-фу, индуистская боевая йога. Во многих из них рекомендовалось заняться медитацией, вроде как, это помогало усилить волю и восприятие. Вот от не фиг делать я и занялся медитацией. И ты знаешь, Бендер, у меня стало получаться. По началу, дня эдак через четыре, я почувствовал, как во мне течет сила, точнее вытекает. Я ощутил, как теряю свои запасы через оторванные конечности. Дальше я принялся тренироваться работать с этой силой. Не знаю сколько времени я провел за этими занятиями, только в итоге уже я вытягивал силы из окружающего меня мира. По началу это давалось тяжко, только в состоянии предельной концентрации. И в какой-то момент мой внутренний резервуар оказался полон. Я на столько хорошо начал владеть этими потоками, что мог ими манипулировать словно щупальцами.
В доказательство Татарин выпустил светящуюся синим тонкую линию из своего протеза. Нить мгновенно выкинулась в сторону одной из порхающих бабочек и окутав бедняжку потащила обратно к протезу. После, нить изогнувшись по дуге поднесла мерцающую голубым цветом бабочку к самому носу Командор. Нить отпустила несчастное насекомое и на предельной скорости вернулась обратно в протез. Бабочка же усиленно заработала крылышками и вернулась к своим товаркам. А Татарин, как ни в чем не бывало продолжил рассказывать о своих приключениях: