— Восемьдесят две штуки, — довольно похвастался Татарин, — Все для тебя, моя маленькая прелесть.
— Да ладно, — не поверила Фэйфэй, — И что, я прям могу забрать все камни силы себе?
— Ну не все, — тут же спохватился Генка, — Половину.
— Третью часть, — поправил приятеля Олег.
— Ну или так, — не стал спорить бывший военный инструктор.
Дело подходило к вечеру. Где-то на центральной улице пировали местные в отсутствии Ромы и Кости, а Аврора с Виктором носились по полям, выполняя ежедневные задания местной “знати” по истреблению волколаков. Мелкая проводила тщательную ревизию принесенных камней, то и дело подсовывая их “ужасному” на доскональный осмотр. Олег же с Генкой молча сидели за столом, размышляя каждый о своем. Татарин сидел просто потому, что ему нечем было себя занять, а Олег в ожидании неминуемого вызова в высокоуровневый мир.
— Вот этот глянь, — малая в очередной раз вытащила какой-то камень из сумки.
Олег лениво взял камень, поднес его к носу и сквозь очки прочел информацию:
— Большой аквамарин чистой воды. 91 карат.
Олег положил камень на место, и малая тут же затолкала его в сумку.
— Так, все отлично! Тут на семь камней силы хватит. А семь на троих не делится, — авторитетно заявила фея, причем в ее глазках бусинках отчетливо поблескивали нотки жадности.
— Седьмой оставь себе за работу, — на физиономии джина растянулась довольная ухмылка, — Но, восьмой камень — мой.
— Ладушки, — прищурившись согласилась малая, — А теперь, Олег, будь любезен, загрузи эту сумку в твой пространственный карман.
Олег спорить не стал. Он одной рукой поднял такой приятный сердцу феи груз и с удивлением отметил, что тара в пространственный карман не помещается.
— Вот блин, — недовольно произнес “ужасный” и, делая пасы руками, принялся доставать из воздуха какие-то вещи.
На столе появились: мешок зернового кофе, несколько свитков-призов, дарованных Белым Камнем, и прочий нужный и не очень хлам. Последней на относительно ровную столешницу упала солонка с останками краснолобого шершня. Татарин, что без затей рассматривал дары высокоуровневого мира, тут же сосредоточил свой взгляд на последнем появившемся предмете, словно что-то учуял. “Великий и ужасный”, находясь где-то глубоко в своих мыслях, лишь выматерился про себя и, осознав что ничего другого не осталось, сдал себя с потрохами:
— Да, кстати, совсем забыл твоего краснолобого.
Татарин в ответ только хмыкнул, взял со стола солонку, открутил крышку и вывалил останки любимца на ладонь. Джин некоторое время молча рассматривал разрезанного на две части краснолобого шершня:
— Ты был лучшим в моем улье.
Сентиментальность была не свойственна черствой натуре Татарина, более того, Олег ни разу ни на одних похоронах не слышал подобных слов в чей бы то ни было адрес.
— А чего это происходит? — сосредоточив внимание на тушке насекомыша, произнесла Фея.
По сути, на ладони Генки не происходило ровным счетом ничего: две половинки дохлого и довольно сильно высохшего насекомого валялись без движения, но Фэйфэй почему-то не могла отвести взгляд.
— Что не так? — сварливо поинтересовался Татарин.
— Сам глянь, — растерянно ответила фея, указывая пальчиком на сухощавую ладонь.
Передняя, отрезанная часть насекомого неожиданно шевельнула лапками, после резко крутанулась и, заработав единственным оставшимся смятым крылом, впилась жвалами в ладонь хозяина. От неожиданности Татарин сжал ладонь в кулак, а после, сообразив что наделал, медленно ее разжал. Самое поразительное, что краснолобый был уже цел, две половинки срослись, и теперь на руке Татарина грызла плоть довольно измученная, без одного крыла, краснолобая тварь.
— Офигеть! — не удержался и с восторгом выдал Татарин, рассматривая любимца, — Мля, да как это вообще?
— Ты недавно говорил, что Черный камень даровал какое-то новое свойство тварям твоего улья, — малая зависла рядом и с великим интересом рассматривала шершня, — Может это и есть то свойство?
— Может, — озадаченно согласился джин, — хотя...
Малая хотела было еще что-то сказать, вот только не успела — ее сбил с мысли другой шершень. Насекомое едва-едва разминулось с Феей и приземлилось ровнехонько на своего собрата.
Честно говоря, дорогой читатель, братской помощью тут и не пахло. Две твари сцепились в один клубок и старались уконтропупить друг друга. В ход шел весь арсенал имеющихся средств: жало, жвала, лапки. И самое занимательное, что несмотря на слабость и отсутствие одного крыла, краснолобый умудрился отгрызть собрату голову. Татарин даже не вмешивался в эту довольно странную разборку, молча наблюдая за поединком на своей ладони.
— Офигеть! — восторженно выдал Олег, — Я думал серый уроет краснолобого.
— Не в этот раз, — Генка довольно осматривал своего фаворита, — Это моя школа.
— А остальных из твоего роя он не перебьет? — поинтересовалась Фэйфэй.
— Нет, — со всей уверенностью заявил джин, — Скорее всего они сцепились потому, что мой рой полон. Я такое уже видел, когда пытался наполнить их гнездо новыми обитателями — мои шершни перегрызли пришлых. В гнезде нет вакантных мест, а вернувшийся краснолобый показался остальным слабым. Как же они наивны.
— Ну да, — с иронией согласился Олег, — Этот краснолобый такой же псих как и ты.
— Малая, сможешь его подлатать?
— Не знаю, — фея подлетела ближе и внимательно глянула на однокрылого, — Я, конечно, могу попробовать, но только мне кажется, что ему сейчас твоя энергия нужна больше, чем мои заклинания.
— Вот я дурак! — Генка едва не хлопнул себя ладонью по лбу той самой ладонью, на которой сейчас сидел краснолобый, — Точно, он же жрать просит.
Джин легким мысленным усилием заставил свою ладонь светиться синим, и бедный насекомыш ослабил хватку жвал, впитывая такую родную энергию своего хозяина.
Олег еще какое-то время наблюдал, как Фэйфэй и Татарин умиленно возятся с подранышем, а после, плюнув на это дело, принялся разбираться с дарами Белого камня и грузом, который нужно было перетащить на ту сторону. Олег взял в свои руки свиток. Сбоку на нем имелись какие-то письмена на незнакомом языке. “Великий и ужасный” натянул очки на нос и, в порядке эксперимента, а скорее даже от нефиг делать, глянул на дар. Зеленое стеклышко очков перевело текст в удобоваримый формат, предоставив всю информацию.
“Данным свитком можно привязать вещь к душе с 95% вероятностью. В случае неудачи вещь будет потеряна окончательно и бесповоротно”.
— Чего это ты такую морду сделал? — казалось, что Татарин был полностью захвачен врачеванием и выхаживанием любимчика, но вот только недолгая мимика лица “ужасного” тут же переключила внимание джина, обострив интерес.
— Свиток, — спокойно пояснил Олег, — Привязывает любую вещь к душе.
— Хачу!!! — тут же заорал в голос джин, — Подгонишь?
Олег протянул свиток:
— Для тебя не жалко, друг, — физиономия в этот момент у Олега была настолько ехидной, что Генка не решился взять из руки этот свиток, — Только там есть крохотный шансик потерять привязываемую вещь безвозвратно.
— Шансик? — с сомнением переспросил Татарин, теперь уже с опаской поглядывая на свиток.
— Да, какие-то жалкие пять процентиков, — добавил Олег, с интересом ожидая реакции, — Мне правда и сотых долей процента хватило, чтоб привязать стеклышко. Но я не настолько везучий как ты.
— А, пойдет! — Татарин забрал свиток, — Прикручу к своей туше электродубину. Вот враги удивятся, если сумеют загнать меня в угол.
Мелкая одернулась и, прекратив лечить краснолобого, уставилась на Олега:
— Кажется нам пора.
Пространство вокруг вновь поплыло, формируя очертания другого, высокоуровневого мира.
За сегодняшний день это был третий, крайний вызов. По условиям Великого Черного Камня Сэяс не мог призывать Олега Евгеньевича более трех раз за сутки. “Великий и ужасный” уже привык к этим тошнотворным переходам и, воплотившись, даже успел сообразить, что вокруг творится что-то не то. Несколько стрел прошили пространство в месте появления нашего героя буквально через мгновение после того, как тот ушел в теневое пространство. Чуйка и реакция сработали на удивление четко, и Олег без промедления воспользовался своим теневым умением. Малая висела в воздухе в метре от своего спутника и, словно слепая, крутила головой, стараясь рассмотреть что происходит вокруг. В правой руке уже сформировался Вампир, усиливая и так не слабое восприятие в мире теней. Олег осмотрелся по сторонам, а после бережно подвел под ноги малой ладошку левой руки. Как только стопы коснулись поверхности, фея перестала работать крыльями и приземлилась на услужливо предоставленную конечность. “Великий и ужасный”, не ослабляя внимания, усадил невольную спутницу в капюшон.