Зачем Рисхарт Сидсус вообще доверил Не-Меч юному спутнику, ведь антипророк не мог не знать о возможностях чудо-оружия? Последующее публичное осуждение действий Дицуды было понятно, но почему Рисхарт не только не изгнал инквизитора, но ещё и намекнул, что меч-плеть снова может оказаться в руках юноши?
Да и в целом, есть ли смысл следовать за антипророком и дальше? Ведь Ордена Плети Господней больше не существует, приказ Великого магистра свою силу утратил. Не лучше ли для Дицуды попробовать найти прибежище в Рафаирафии, где бывшего инквизитора с радостью приютит дружественный монашеский орден? Ведь всем известно, что чума редко пристаёт к людям благочестивым и верующим — в отличие от остальных беженцев, у Дицуды действительно имелась возможность войти в соседнее княжество. Пускай теперь сам инквизитор и понимал, что чистота помыслов не имеет к чуме ни малейшего отношения…
Чужой. Теперь для всех он чужой, даже для себя самого. Лишённый поддержки прежнего ордена и страны, не верящий самопровозглашённому мессии, но и не желающий никуда уходить. Осквернивший себя жутким кровопролитием в святом месте, на что он теперь мог надеяться? Душу Дицуде уже не спасти, любовь не вернуть, для чего же тогда стоит жить дальше? Ради плотских удовольствий? Их он тоже навряд ли больше получит…
Вдобавок к терзающим его противоречиям, юноша стал везде замечать проклятые треугольники, даже когда старался не сосредотачивать на чём-либо взгляда. Реальность словно распадалась на мельчайшую мозаику, казалось, можно протянуть руку и лепить из неё всё что хочешь. В другие моменты у Дицуды возникало крайне неприятное чувство, что реальность вот-вот распадётся на части, что никакой опоры под ногами на самом деле ни у кого из нас нет, что это всё сон, просто какой-то жуткий фантасмагоричный сон. Только проснуться не получалось, а по ночам приходили видения, разрушавшие все привычные представления о мироустройстве. Теперь Дицуда их помнил. Но лучше бы он, как и раньше, проснувшись всё забывал…
Если бы не разговоры по душам с Машиаром, Дицуда точно сошёл бы с ума. Слишком много проблем навалилось на него в последние пару месяцев, слишком много.
А ведь всё самое жуткое было ещё впереди.
* * *
Вероятно, Ерфу фан Гассан был самым привычным к виду крови человеком на всём белом свете. Он своими руками резал сотни тел, а число трупов, которых он видел, измерялось десятками тысяч. Но даже Мясник был шокирован резнёй, устроенной последователями лжепророка под сенью священного дерева. Группу разведчиков разрубили на тысячу мелких кусочков…
Теперь он понимал, почему на такое, казалось бы, лёгкое дело архонт-полушакал отправил именно его, главного живореза. Из-за святости места у праведных ератофанцев и оноишров не получится открыто использовать грубую силу, а вот для собравшихся у Древа Очищения неверных никаких ограничений, похоже, не существует. Нужно действовать тонко и осторожно. Первоначальный план по искоренению неверных пришлось решительно поменять.
— Чего он там бормочет? — спросил Мясник у стоявшего рядом Амино Даме.
Это было крайне рискованное мероприятие, но Ерфу фан Гассану не терпелось лично взглянуть в лицо Сидсусу, понять, что же это за человек. Разбив накануне вечером военный лагерь неподалёку от Древа Очищения, он с небольшой группой самых опытных бойцов и темнокожего психика явился с утра на проповедь лжепророка.
Сказать, что Ерфу фан Гассан был удивлён, значило, не сказать ничего. Слухи подтвердились, Рисхарт Сидсус был не просто неверным и даже не ересиархом неверных, а откровенным безумцем — он нёс абсолютную чушь.
На новоприбывшую группу поглядывали с опаской и недоверием, но агрессии никто из последователей лжепророка не проявлял. А потому, когда пришло время мистической трапезы, Мясник пристроился в конце очереди, чтобы тоже получить плод священного дерева из рук Сидсуса. Он понятия не имел, что из этого выйдет, и ни за что не стал бы взаправду есть фрукт, но это был самый простой способ познакомиться с безумным пророком поближе.
— Он говорит, — перевёл для Мясника слова Рисхарта оноишр, — что на твоих руках слишком много крови. Плод дерева не просто сведёт тебя с ума, но убьёт.
Ерфу фан Гассан громко фыркнул. Лицо лжепророка выражало крайнюю степень спокойствия, что действовало живорезу на нервы. Мясник привык, что в его присутствии люди стушёвываются, а не ведут себя как хозяева положения.
— Скажи этому чистюле, — белоснежные одеяния Сидсуса тоже раздражали привычного к дорожной пыли ератофанца, — что на моих руках исключительно кровь неверных, а значит, это не грех. Я глубоко религиозный и праведный человек, плод Древа Очищения не может причинить мне вреда!