Но хотя Базанов не касался специально вопроса о верхоянских рукописях Худякова, однако благодаря его работам стали известны два чрезвычайно важных факта об этих рукописях.
Еще в 1959 году из его статьи «Новые люди или нигилисты?» читатели и исследователи узнали, что в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский дом) хранится подлинная рукопись «Опыта автобиографии», в тексте которой есть места, не вошедшие в женевское издание, в частности приведенные В. Г. Базановым в этой статье отзывы Худякова об участнике освободительного движения эпохи падения крепостного права М. Я. Свириденко{284}.
По следам данного сообщения автор настоящей книги ознакомился с рукописью. И тогда стало понятно, почему женевские издатели в своем предисловии упоминали о полученных ими двух копиях: в рукописи два варианта некоторых глав. Выяснилось, что заглавие «Опыт автобиографии» принадлежит самому Худякову, а не издателям. Наконец, при сличении автографа с женевским изданием обнаружилась неполнота последнего (взят был лишь один из вариантов), а также ошибки и неисправности при копировании.
Грешным делом, при первом знакомстве мы приняли эту рукопись за черновую, первоначальную. Но это оказалось не так. Все, что стало потом известно, говорит об одном — рукопись, хранящаяся в Пушкинском доме, единственный подлинник «Опыта автобиографии».
Встал новый вопрос: откуда взялась эта рукопись, как она сохранилась и попала в Рукописный отдел Пушкинского дома?
И тут мы снова нашли важный элемент для поисков в другой работе В. Г. Базанова, в упоминавшейся вводной статье к переизданию «Великорусских сказок». В этой статье автор привел отрывок из обзора А. М. Астаховой «Рукописное хранилище при фольклорной секции Института археологии и этнографии Академии наук СССР», в котором сообщалось, что рукописное хранилище располагает бумагами И. А. Худякова, включающими его воспоминания{285}. К сожалению, из справки Астаховой не ясно, откуда поступила эта рукопись в хранилище института. Обзор был напечатан еще в 1935 году в сборнике «Советский фольклор», но, очевидно, прошел незамеченным. Именно в предисловии Базанова к «Великорусским сказкам» встречается первое упоминание о нем.
Фольклорные материалы из Института археологии и этнографии были затем переданы в Пушкинский дом и вместе с ними рукопись «Опыты автобиографии». Это, однако, конец истории воспоминаний Худякова. Надо было разыскивать средние звенья. И тут случайно была обнаружена, оставшаяся тоже незамеченной, другая публикация середины тридцатых годов, проливающая свет на вопрос об издателях женевского «Опыта автобиографии».
В том же году, когда был напечатан обзор Астаховой, в «Литературном наследстве» (т. 19–21) биограф П. Л. Лаврова Ф. Витязев опубликовал переписку Г. З. Елисеева с П. Л. Лавровым. Елисеев, в то время один из редакторов «Отечественных записок», в конце 1881 года уехал из Петербурга за границу, где провел несколько лет. В письме к Лаврову от 10 июня 1882 года он пишет о первом листе какой-то корректуры, полученной от Лаврова, которую он уже прочел и отправил Лаврову, одобрительно отозвавшись о шрифте{286}. О какой корректуре шла речь, выясняется из следующего письма — от 9 августа. Здесь Елисеев пишет: «Посылаю Вам проект моего примечания на упрек, сделанный Худяковым Некрасову»{287}. В «Опыте автобиографии» Худяков очень резко отозвался о Некрасове в связи с его стихами, адресованными М. Н. Муравьеву после выстрела 4 апреля. В женевском издании воспоминаний Худякова действительно имеется примечание к этому отзыву, а в архиве Елисеева сохранился и его проект, который, однако, помещен в книжке не был[7]. Как выясняется из письма Елисеева к Лаврову от 9/21 сентября того же года, опубликованное примечание принадлежало Лаврову{288}.
Переписка Елисеева с Лавровым — прямое свидетельство того, что «Опыт автобиографии» издавался Лавровым при самом непосредственном участии Елисеева, которому на просмотр посылались корректурные листы и которого Лавров все время информировал о ходе печатания.
Без этой переписки было бы трудно заподозрить в Лаврове издателя воспоминаний Худякова. Хотя в предисловии к «Опыту автобиографии» и приведены большие отрывки из газеты и журнала «Вперед!», хотя в самом предисловии проступают общие политические воззрения Лаврова, однако, будучи политическим эмигрантом, он давно уже не выступал в печати анонимно, а напротив, всегда открыто ставил свое имя. И это исключало всякие предположения о его причастности к изданию. Так часто рушатся логические построения при столкновении с фактами. Лавров не считал удобным выступать единолично как издатель, когда в издании фактически участвовало и другое лицо. А это лицо — Елисеев — один из редакторов легального журнала — не мог рисковать своим положением.
Так раскрылась еще одна загадка, связанная с публикацией «Опыта автобиографии». Ф. Витязев высказал предположение, что Елисеев и привез с собою худяковскую рукопись.
Публикация Ф. Витязева при всей своей важности не вошла в наиболее полные списки литературы о Худякове, хотя С. А. Макашин в комментариях к документам, касающимся Н. А. Некрасова, снова рассказал об этих разысканиях{289}.
Но совершенно невероятным может показаться тот факт, что незамеченной оказалась статья, входившая во все списки работ о Худякове, начиная с библиографии, составленной М. М. Клевенским в 1930 году и кончая списком, приложенным к переизданию «Великорусских сказок», — статья, раскрывающая историю нахождения рукописи и передачи ее копий за границу. Раньше чем рассказать о ней, проверим, мог ли сам Худяков, как это считает Л. Н. Пушкарев, переслать рукопись из Верхоянска.
Казалось бы, что в пользу такого мнения есть некоторые данные. В январе 1877 года, то есть вскоре после смерти Худякова, в газете «Общее дело», издававшейся в Женеве политическим эмигрантом, участником революционного движения начала шестидесятых годов А. X. Христофоровым, была напечатана статья «Материалы для истории цензуры при Александре II (извлечение из бумаг И. А. Худякова)». Здесь был приведен его рассказ о мытарствах в духовной цензуре, в целом совпадающий с тем же рассказом в «Опыте автобиографии». Возможно, что именно на этом основании и сделал свое заключение Л. Н. Пушкарев. Однако сличение этой статьи с соответствующим местом в «Опыте автобиографии» показывает, что она не являлась отрывком из воспоминаний: в «Опыте автобиографии» дан лишь сокращенный пересказ того, что подробно описывалось в статье. Мы уже высказали предположение, что статья писалась Худяковым во время его пребывания в Женеве в 1865 году. Возможно, что Элпидин и опубликовал ее в «Общем деле». Во всяком случае, в рукописи «Опыта автобиографии» этой статьи-воспоминаний нет.
Для пересылки рукописи требовались прежде всего посредники, так как вся официально проходившая переписка Худякова находилась под строжайшим контролем якутских, иркутских, а иногда и петербургских властей. Никого из политических ссыльных в то время в Верхоянске не было. Круг лиц, с которыми общался Худяков, был чрезвычайно узок. Таким посредником не мог быть, например, Трофимов, предлагавший свои услуги: он послал бы рукопись не в Женеву, а в Петербург, и она оказалось бы не у Лаврова, а в III отделении. Н. С. Горохов был еще слишком молод и неискушен, чтобы Худяков доверил ему отправку своих воспоминаний. Недаром, как он сам рассказывал, Худяков читал ему только ту часть «Опыта автобиографии», где освещались его детство и студенческие годы. Остается Г. Майдель, человек далекий от социальных проблем, но весьма сочувственно, как мы знаем, относившийся к Худякову. Такой вариант был бы возможен. В XIX веке редко кто отказывал политическим ссыльным в выполнении небольших личных поручений. Но это та возможность, которая не стала действительностью.
7
Проект Елисеева опубликован в книге «Шестидесятые годы. М. А. Антонович. Воспоминания. Г. З. Елисеев. Воспоминания». М.—Л., 1938, стр. 4.58—467, где сочтен за реакцию Елисеева на прочитанные им за границей воспоминания Худякова.