— Сколько тебе лет, мальчик?
Санька ощетинился:
— А самой-то?
— Двадцать один, — спокойно ответила Натка.
— Ух ты! — обрадовался Санька. — Очко! — И, вспомнив, ловко выхватил из рюкзака старенькие карты: — Сыграем?
Один из ребят — Санька вмиг вблизи признал вчерашнего насмешника — брезгливо двумя пальцами взял карты и швырнул их в раскрытое вагонное окно. Разлетелись цветастые картинки, осели на придорожные кусты, словно диковинные бабочки…
— Ну хорошо!.. — с ненавистью выдохнул Санька. — Сочтемся!
— Что, что? — будто не расслышав, дурашливо наклонился к нему обидчик.
— Три рубля! — чувствуя, как закипают в глазах от бессильной ярости слезы, выкрикнул Санька.
— Ну-у? — насмехаясь, протянул парень. — Может, ты мне, как студенту, по льготному тарифу уступишь?
— Алексей, прекрати! — тихо, но твердо сказала Натка.
На следующий день после приезда в село на утренней линейке распределили всех по бригадам. Санька попал в бригаду, которой командовал Алексей. Ясно дело, подстроено нарочно…
Санька в общем-то не лентяй. Работать он умел — все-таки какой ни есть, а мужчина, хозяин в доме. Умел, но не любил. И тут он решил, что без указки ни за что браться не будет. Однако повернулось все по-другому. Расставив ребят по местам, Алексей сказал Саньке:
— Ты пока приглядывайся. А как что понравится… словом, выбирай сам. Полная тебе свобода действий.
Сказал и отошел. Надо же!.. До сих пор все только и делали, что Санькину свободу на ключ запирали — и бабка, и учителя, и милицейская лейтенантша. А тут выбирай! А если он возьмет да и выберет — в тени полежать, под кусточком? «О! — ухватился Санька за такую мысль. — Так и порешим». Ушел за барак-времянку, растянулся на траве, глаза прикрыл, блаженствует. Со стройки звуки разные доносятся. Вот лопата металлическим тонким голоском вскрикнула — по камню проехалась. Это знакомо. Молотки застучали вразнобой, то глухо, то звонко — кто по гвоздю попадает, а кто мимо. А вот… Ух, как завыло, зафырчало что-то механическое! Не выдержал Санька, вскочил и побежал на этот призывный, разжигающий любую мальчишечью душу машинный рокот…
Рядом с большой четырехугольной ямой, на месте которой студенты затеяли поставить не то птичник, не то коровник, на высоких деревянных подмостках катилась, бежала на месте большая железная «груша». В ее утробе что-то аппетитно перемалывалось, погромыхивало и причмокивало. Поглядел Санька на эту «грушу», бочком придвинулся к бригадиру и, толкнув того локтем, пробурчал:
— Слышь… Я туда хочу.
Алексей обернулся, глянул; Уточнил:
— На бетономешалку?
И закричал коренастому светловолосому парню, орудовавшему на подмостках:
— Эй, Витек, принимай помощника!
Витек помахал рукой и ссыпался навстречу Саньке:
— Бери лопату и пристраивайся к тем двум молодцам…
Молодцы подвинулись, освобождая место у железного короба между кучами песка и кулями цемента. А Витек поучал дальше:
— Черпаешь песочек, с горкой, не на донышке, и третьим по очереди рассыпаешь его по скипу.
Он попинал по коробу и повернулся было идти, но тут увидел, как разочарованно поползли вниз уголки губ у пацана. «Ах, же ты, не додумался сразу!» — мысленно выругал себя Витек:
— Надо же, чуть не забыл! Вот голова еловая… Ты еще, как песок кончишь кидать, гляди на меня. Махну рукой — нажимай эту кнопку.
— И что? — вяло спросил Санька.
— А там увидишь! — И Витек запрыгал к себе на верхотуру.
Без большой охоты покидал Санька песок, по команде «Хорош!» отставил лопату и поспешил к кнопке. Витек махнул сверху рукавицей — Санька нацелился и ткнул пальцем в черный кружок.
Рррах! — глухо рявкнуло что-то над головой, восторженным поросячьим визгом отозвались металлические колесики, и короб пополз наверх, к выжидающе склонившейся «груше». Дополз, опрокинулся, высыпав ей прямо в глотку песок, перемешанный с цементом, и замер.
— Ну, что ты?! Давай вторую!.. — крикнул Витек.
Тут Санька нажал вторую кнопку, коричневую.
Рррах! — снова отозвалось наверху, и короб пополз вниз, остановился, ожидая новой порции песка.