А пока я побуду самым счастливым мужчиной.
Я зашёл в кабинку, привлекая её для долгого поцелуя. Мы ласкали друг друга под горячей водой, заигрывая в пушистой пене. Я закутал Машку в полотенце и вынес на кровать. Я хотел быть нежным и терпеливым с ней в минуты её уязвимости. Я хотел скорее стереть её глупые мысли, поэтому начал покрывать её тело поцелуями: я целовал её лицо, терзая губы, пробежался легкими поцелуями по шее, облизнул ключицы. Меня манили дерзко торчащие соски девушки — им я уделил особое внимание. Машка вцепилась в мои волосы. Лаская её грудь, я наслаждался внезапным открытием этой ночи: доставлять удовольствие любимой женщине равно получать удовольствие самому! Мне никогда не хотелось вылезти из кожи вон, чтобы удостовериться, что партнёр получит удовольствие, возможно, звучит по-свински, но таких парней большинство.
Я спускался всё ниже и ниже, пока не настиг горячего центра вселенной по имени Маша. Девушка была смущена и пыталась сдвинуть ноги.
— Владик, не нужно, — жалобно пропищала она.
— У тебя, что же, это в первый раз? — Недоверчиво удивился я.
— Пожалуйста, — закатила она глаза.
— Ну уж нет! — Рыкнул я. — Теперь я просто обязан это сделать. Хочу, чтобы ты навсегда запомнила этот первый опыт, хочу чтобы он навсегда связал твои воспоминания со мной.
Во мне просыпался дикий голод, присущий всем собственникам. И я нырнул ближе к её мягкой коже и впился губами в её нежную плоть.
Она не смогла сдерживать свои сексуальные звуки. Запыхавшаяся, разгоряченная, с огромными сияющими глазами, она пыталась перевести дыхание. Я лениво водил пальцем по её груди — от одного набухшего соска до другого — и наслаждался эротичным зрелищем. Её пухлые губы были приоткрыты; с них слетали очаровательные вздохи и едва слышные стоны.
— Я чертовски влюблён в тебя прямо сейчас. Думаю, большинство великих произведений искусства родилось именно так — под влиянием такого сильного, наполненного чувственностью и глубокой эмоциональностью момента. Жаль, что я не художник! Хотел бы я иметь возможность запечатлеть тебя такой, какой я вижу тебя в это самое мгновение.
— А зачем тебе камера на телефоне? — Улыбнулась она.
— Ты — богиня, знаешь? — Я поднялся и сделал несколько снимков.
— Я вижу, ты в боевой готовности? — Прищурилась Машка.
— А как иначе? — Удивился я. — Словно ты — не самая горячая девчонка в этой комнате.
— Мило, — фыркнула она.
— Шучу, — я поцеловал её в нос. — Ты самая горячая девчонка из всех, кого я знаю. Не дуешься?
— Ты прощён! — Она очаровательно улыбнулась и обхватила рукой мой член. — Давай я позабочусь об этом.
— Не ртом, — вырвалось у меня.
— Почему? — Нахмурилась девушка.
— Я закончу раньше, чем успею по-настоящему насладиться.
— О, — её лицо озарилось от моего признания. — Не переживай. Я буду сверху.
Маша сверху — это куда более эротичное зрелище, чем я мог бы представить; девушка оседлала меня и замерла, растягиваясь и подстраиваясь. А потом она начала еле ощутимо тереться об меня, напрягая внутренние мышцы. Её дыхание участилось, и я понял, что она близка. Я обхватил её нежные груди и начал ласкать твёрдые горошины сосков большими пальцами. Машка дернулась, запрокинула голову и ускорилась, а потом замерла, балансируя на одной точке. Её мышцы сокращались вокруг моего члена, её стоны разлетались по комнате и, отражаясь от стен, возвращались обратно к нам. Девушка вжималась в моё тело, растворяясь в своём удовольствии, и я отчаянно нырнул за ней, неспособный больше контролировать своё тело.
Должно быть, изнеможенные мы сразу повалились в сон.
Удивительно, как после такого прекрасного вечера, мне всё ещё снились кошмары. Точнее, кошмар был один на протяжении нескольких месяцев: раздаётся телефонный звонок и мне сообщают плохие новости.
Сегодня я прижимал к себе обнажённую и такую любимую Машку. Но это не спасло меня от кошмара.
Причём, сегодня кошмар стал круговым, зацикленность меня бесила, но у меня не было сил подняться.