Бьёрнстьерне Бьёрнсон. ХУЛЬДА-ХРОМОНОЖКА
(Halte-Hulda)
Перевод П.Карпа
Работу над исторической драмой «Хульда-хромоножка» Бьёрнсон начал весной 1857 года в Копенгагене и окончил осенью того же года в Кристиании. Впервые издана она была в Бергене весной 1858 года, затем отдельные издания пьесы выходили в 1869 и 1902 годах. Кроме того, она печаталась в собраниях сочинений Бьёрнсона.
В 1858 году Кристианийский театр принял драму к постановке, но под воздействием продатски настроенной части труппы работа над спектаклем была прервана. Тогда же драматург получил отказ от копенгагенского Королевского театра. Впервые «Хульда-хромоножка» была показана на сцене Норвежского театра в Кристиании в апреле 1862 года. Три года спустя состоялась премьера драмы в Кристианийском театре; постановщиком спектакля был сам Бьёрнсон, музыку написал шведский композитор А. Рюбенсон. В Бергене «Хульда-хромоножка» была поставлена впервые лишь в 1919 году. Национальный театр включил драму в свой репертуар весной 1922 года.
За рубежом драма впервые увидела свет рампы на сцене Мангеймского театра в 1868 году, а вскоре и в Мейнингемском театре, где до этого шла другая историческая драма Бьёрнсона «Между битвами». В 1885 году известный французский композитор С. Франк использовал «Хульду-хромоножку» в качестве либретто для одноименной оперы, которая неоднократно ставилась во Франции. В России драма Бьёрнсона была поставлена в 1912 году на сцене петербургского Народного дома гр. Паниной.
«Хульда-хромоножка» — третья из цикла исторических драм (если считать также юношескую пьесу «Вальборг», рукопись которой была уничтожена самим автором), занимающих центральное место в творчестве Бьёрнсона конца 50-х — начала 70-х годов. Знаменательно, что она была издана в один и тот же год с «Воителями в Хельгеланде» Г. Ибсена. Два молодых норвежских драматурга шли одним путем — путем создания национальной исторической драмы. Продолжая в этом отношении традиции господствовавшего в те времена в молодой норвежской литературе направления — национальной романтики, Бьёрнсон и Ибсен вместе с тем находились в эти годы под влиянием А. Эленшлегера, крупнейшего датского драматурга первой половины XIX века. Лучшие исторические трагедии Эншлегера, главы прогрессивного направления в датском романтизме, отличались демократическими устремлениями и ненавистью к феодально-католическому средневековью, пристальным интересом к старинным сагам и преданиям скандинавских народов, а также глубоким лиризмом. Все эти черты эленшлегеровской драматургии привлекали Бьёрнсона-романтика, долгое время бывшего страстным популяризатором творчества Эленшлегера. В статье «О постановках трагедий Эленшлегера» писатель подчеркивал, что эти трагедии «указывают путь норвежской исторической драме». Статья его была напечатана в газете «Бергенпостен» в то время, когда Бьёрнсон находился на посту руководителя Норвежского театра в Бергене (1857— 1859) и лично осуществил постановки ряда эленшлегеровских трагедий. Позднее, в послесловии к исторической драме «Сигурд Крестоносец» (1872), излагая основные положения своей концепции «народной драматургии», Бьёрнсон вновь указывает на трагедии Эншлегера как на высокий образец, достойный подражания: «Под «народной пьесой» я подразумеваю пьесу, которая увлекает зрителей любого возраста и образования и постановка которой поэтому в состоянии хоть на миг пробудить в людях радость солидарности, единого порыва. История народов наилучшим образом подходит для этого. У нас, на Севере, есть великий скальд, чей талант был настолько велик, что многие из его исторических пьес невольно стали «народными пьесами». Я имею в виду Эленшлегера».
В «Хульде-хромоножке» воздействие поэтики Эленшлегера сказалось с особенной очевидностью. В отличие от других исторических драм Бьёрнсона, «Хульда-хромоножка» написана пятистопным ямбом — излюбленным размером датского романтика. Бьёрнсон вводит в свою пьесу один из наиболее типичных для эленшлегеровских трагедий мотивов: столкновение антагонистических духовных начал — древнего, необузданного могучего «духа Севера» и нового, более гуманного мировоззрения, постепенно проникающего к скандинавским народам. Широко использованы в пьесе и мотивы древнеисландских саг. Вместе с тем «Хульда-хромоножка» ни в коей мере не является подражательным или стилизаторским произведением. По четкости обрисовки персонажей и резкости сюжетного конфликта эта пьеса носит специфически бьёрнсоновские черты.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Хульда, вдова Гудлейка Хустадвика.
Трон, Арнэ, братья Гудлейка.
Аслак, их отец.
Хальгерд, его сестра.
Старая Гудрун, мать Аслака и Хальгерд, старейшая в роде.
Тордис, взятая на воспитание родом Аслака.
Королева.
Сванхильд, девушка при королеве.
Гуннар, приближенный короля.
Эйольф Финсон, хевдинг[1] при дворе короля.
Два старика.
Девушки при королеве.
Действие происходит за сто лет до Кальмарской унии[2].
Парадная палата времен норвежского короля Хокона Старого и его преемников. Вечереет. Доносится то громкий, то глухой, в зависимости от силы ветра, колокольный звон.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Старуха сидит на стуле с высокой спинкой, справа от нее Хальгерд и Тордис шьют красный мужской плащ. Хальгерд работает прилежнее, нежели Тордис. Все долго молчат.
Хальгерд
Не спорится у нас шитье сегодня.
Тордис
Да, мысли заняты иным шитьем.
Хальгерд
(спокойно; ее речь вообще такова)
Гм, — если б от недобрых наших мыслей
Работа рук застопорилась, вряд ли
Нам удалось бы здесь хоть что-то сделать, —
Мы обо многом можем поразмыслить.
Тордис
Но мысль моя была далеко.
Хальгерд
Что же,
Коль ищешь помощи, ищи подальше
От наших мест; здесь помощи не сыщешь.
Тордис
А я и не ищу.
Хальгерд
А мне сдается,
Что поискать тебе бы не мешало.
Тордис
Да, для тебя!
Хальгерд
Что? Для меня?
Тордис
(перестает шить)
Опору,
Что мне нужна, я обрела.— И скоро
Совсем он уведет меня отсюда.
Хальгерд
Так!
Тордис
Разве мне дано иное счастье?
Хальгерд
В чем счастье?
Тордис
В том, что мне семнадцать лет;
Во взгляде Гуннара.
Хальгерд
А я так слышу
Зловещий глас, который гонит прочь
И мысль о счастье.
Тордис
Это ты, должно быть,
Про звон колоколов?
Хальгерд
Я вижу очи,
Что заставляют память обратиться
К делам, далеким от утех любовных.
Тордис
Убитый Гудлейк! Бог да будет с ним!
Хальгерд
Да будет с теми бог, кто полон сил
И не забудет, как сражен был Гудлейк.
Тордис
По мне об этом лучше и не думать.
Хальгерд
А мне запала в сердце мысль о нем,
И не уйдет, пока не станет воплем
О помощи.
Тордис
Чем я могу помочь?
Хальгерд
Когда бы сватались ко мне...
Тордис
То ты бы?..
Хальгерд
Я б знала цену своему согласью.
Тордис
(вскакивает)
Ты думаешь о крови!
Хальгерд
Ибо кровью
Запятнан дом, где я живу.
Тордис
Страшны
Твои слова.
Хальгерд
А ты считаешь, Гудлейк,
Лежащий там, где он лежит, не страшен?
Тордис
Не надо, Хальгерд! Слушать я не в силах
Такие речи.
Хальгерд
Ай-ай-ай!
Тордис
Заметно,
Что род твой из Исландии.
Хальгерд
Заметно,
Что не исландка ты.
Тордис
И слава богу!
Хальгерд
Клянешь ты, верно, тот воскресный день,
Когда приют нашла ты в этом доме.
(Тордис молча садится и шьет. Пауза. Старая Гудрун встает со своего места и спотыкаясь идет налево, где на стене висит оружие.)
Чего ты хочешь, мать?
Гудрун
Хочу взять щит.
Почистить надо.
Тордис
Господи, старуха
Все думает еще, что Гудлейк жив.
Хальгерд
И ждет его.
Гудрун
Звонят колокола.
Должно быть, он. — То в честь его звонят.
И верно, — он ведь странствовал так долго.
Тордис
(подойдя к ней)
Сядь, бабушка. Не то сама ты знаешь, —
И голова закружится. Садись!
Гудрун
Еще хоть раз бы на его доспехи
Взглянуть.
Тордис
Садись! Сейчас мы принесем
Тебе его оружие.
Гудрун
Известно,
Доспехи чистить надобно, не то
Он может счесть, что мы о нем забыли!
Хальгерд
(к Тордис)
…Что мы о нем забыли!
Гудрун
Нынче ночью
Он снился мне… к скамье почетной он
Приблизился… тут черненькие мыши…
Тордис
Не надо!
Хальгерд
Дай старухе говорить.
Тордис
(испуганно)
Нет, сны ее обычно не к добру.
Хальгерд
С чего бы?
Гудрун
Он смеялся... что худого?
Тордис
(перебивая)
Нет, ничего.
(Подавая шлем и латы.)
Вот, бабушка, держи.
Тут шлем его и латы.
Гудрун
Я сама
За них теперь возьмусь. Вот только шлем
Здесь у виска никак мне не расправить.
Хальгерд
Тут нужен кто-то посильней, —
(подойдя к Тордис)
твой Гуннар!
Тордис
(отстраняясь)
О боже!
Хальгерд
(возвращаясь к работе)
Ты ничтожна и жалка!
(Испуганная Тордис тоже берется за работу.)
(Пауза.)
Дай ножницы!
Тордис
(подавая ножницы)
Ты нынче быстро шьешь...
Кому же плащ спешишь ты приготовить?
Хальгерд
Забывчива ты стала, что не знаешь.
Тордис
Ах, Гудлейк...
(Тихо.)
У него ведь есть другой.
Хальгерд
И покраснее...
Тордис
Да!
Хальгерд
Не знаю только,
Успею ли до вечера окончить.
Тордис
Для Гудлейка не нужно торопиться.
Хальгерд
Хочу окончить я стежок последний,
Пока над ним колокола рыдают.
Тордис
Да, многие о Гудлейке вспомянут...
Хальгерд
Скорбя, за гробом шли его крестьяне.
Тордис
Каков-то будет новый их хозяин?
Хальгерд
Спаси их бог! У них теперь хозяйка.
Тордис
Она была здесь — и прошла на башню.
Хальгерд
От слез, пролитых Хульдой-хромоножкой,
Не станет гроб тяжеле.
Тордис
Видеть слезы
Я не могла за темным покрывалом.
Хальгерд
Тем паче, что она под ним смеялась.
Тордис
Всегда бранишь ты Хульду.
Хальгерд
Даром, что ли?
Иль я не слышу, как она смеется,
Когда за нею следом, в час ночной,
На женскую проходит половину...
Тордис
(перебивая)
Кто?
Хальгерд
Тот, кто умертвил ее супруга.
Тордис
(вскакивая)
Ужели Эйольф?
Хальгерд
Назвала ты имя.
(Пауза. Тордис испуганно оглядывается.)
(Торжественно.)
Пять витязей отважных опочили
С тех пор, как в доме появилась Хульда;
Для рода Аслака — она проклятье,
И точит род, как злая лихоманка.
Тордис
Хоть не наносит ран...
Хальгерд
Нет, по-иному.
Тордис
Род губит ревность.
Хальгерд
(подойдя поближе к ней)
Но какая ревность?
Безумная, мутящая рассудок,
Подобная отраве, от которой
В неистовом огне вскипает кровь.
Тордис
(в ужасе)
Тут ведовство?
Хальгерд
(подойдя еще ближе к ней)
Доподлинно известно!
(Почти шепотом.)
Еще ей в детстве посулила финка,
Когда хромая, в танцы не вступая,
Сидела в стороне и горевала:
«Не плачь; за хромоту тебе воздастся.
Ты будешь хороша, и смерть ждет всех,
Кто заглядится на тебя». И что же?
Старая Гудрун
(пытаясь подняться)
Слышь ты... звонят...
Тордис
(подбегая)
Что, бабушка?
Гудрун
Звонят,
Я говорю...
Тордис
Нет, звон уже затих.
Гудрун
Он, значит, скоро будет здесь... и шлем...
(Протягивает шлем.)
Тордис (беря его)
Спасибо, я повешу.
(Вешает его.)
Хальгерд
Не хотите
Взглянуть на плащ?
Гудрун
(глядя на шлем)
Не криво ли висит?
Тордис
Не криво.
(Старая Гудрун подходит ближе.)
Ты куда?
Гудрун
Конечно, криво!
(Тордис поправляет шлем.)
Хальгерд
Взгляни, не правда ли, красивый плащ?
Гудрун
(с трудом подойдя к ней, смотрит)
Красивый! Да!
(Вглядываясь.)
Мне кажется, он красный.
Для Гудлейка? К его приезду, да?
Хальгерд
Да, для него. А он кому отдаст,
Там будет видно.
(Пауза. Гудрун подводят к креслу.)
2
Кальмарская уния — состоявшееся 20 июля 1397 г. в шведском городе Кальмаре объединение трех скандинавских государств (Дании, Швеции и Норвегии) под властью единого короля при политическом главенстве Дании».