ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Тордис, Хульда. Хульда входит со щитом, мечом и шлемом и вешает их на стену. Замечает пятно и пытается его стереть. Оборачивается, услыхав, что кто-то стоит за ее спиной.
Хульда
Кто это там?
Тордис
Лишь я.
Хульда
Одна?
Тордис
При мне...
Хульда
Иди сюда. Кто был с тобой тут?
Тордис
Гуннар.
Хульда
Кто?
Тордис
Гуннар.
Хульда
Ладно. Кто же он такой?
Тордис
Жених мой.
Хульда
Твой жених?
(Приближаясь к ней.)
И ты туда же?
Ты так сильна, что вынесешь любовь?
Тордис
А разве нужно для того быть сильной?
Хульда
Ну, значит, это попросту забава.
Ступай-ка, Тордис. Впрочем, погоди.
Что было здесь? Он обманул тебя?
Тордис
Кто? Гуннар? Нет!
Хульда
Я что сказать хотела,
Он белокурый и высокий?
Тордис
Да!
Хульда
И ты к нему тянулась всей душой
Задолго до того, как он явился?
Тордис
Что хочешь ты сказать?
Хульда
Что ты о нем
Мечтала, не видав его ни разу,
А увидала — счастье обрела.
Тордис
(удивленно)
Мечтала прежде чем была знакома?
Хульда
Не понимает… Я хочу сказать,
Что прежде чем с тобой он повстречался,
Его ждала ты, мучась и терзаясь,
И, как невеста в праздничном наряде,
Ходила всюду и всегда, покамест,
Свой долг перед другими исполняя,
И все на дверь глядела — вот войдет!
Хотелось, чтоб ему пришлась по нраву
Любая мелочь, каждый твой поступок.
Укладывая волосы, мечтала,
Что ты ему понравишься такая,
И хоть его видала лишь в мечтах,
Лишь он один умел в беде утешить.
Когда на празднике кружились пары,
Сидела ты одна, забившись в угол,
И слушала сочувственные речи,
И взгляды осуждавшие сносила,—
Ты танцевала с ним, и в упоенье
Кружились вы, расталкивая встречных.
И раздвигались перед вами стены,
И выше, выше звуки поднимались
И пламенем охватывали крышу!
В обыденности будней беспросветной,
Живя среди людей, что как деревья
Вверху свои раскидывали кроны,
Там и шепчась, на высоте, друг с другом,
Покуда все молчало, как в могиле,
Блуждала ты среди деревьев голых,
Пытаясь тщетно выбраться из чащи.
Ты хижину себе потом воздвигла,
Где были лишь распятие и книга,
Создателю молилась и читала,
В священной книге обрести стараясь
Недостающей кротости и счастья;
И ты шептать, читая, начинала,
И речью начинал звучать твой шепот,
Как будто с кем-то ты заговорила,—
Всегда с одним и тем же человеком.
И по лесу вы с ним вдвоем плутали,
То за руки держась, а то склоняя
Друг к другу головы, а то касаясь
Устами уст. И речь лилась так пылко,
Что сердце не могло всего вместить,
И цель желанная была близка…
Увы, все рушилось… как наважденье,
И робко ты по сторонам глядела,
Не понимая — сон иль явь все это.
Ну, что ты смотришь? Что ты увидала?
Пусть на меня глядит теперь, кто хочет,
Навеки скоро дверь ко мне замкнется.
Тордис
Мои мечты иные!
Хульда
(холодно)
Не похожи
На мой рассказ?... Ну, Тордис, уходи!
(Испуганно.)
Что? Разве зажигала я свечу?
(Приблизившись, про себя.)
Во сне, должно быть.—
Сны своей дорогой
Проходят, не сбываясь никогда,
И обо мне вздохнут, когда уйду.
(Хочет погасить свечу, но отступает.)
Нет, погаси-ка ты!
(Бормоча.)
Как нож всадить!
Тордис
Гасить такую крохотную свечку?
Она чуть теплится?
Хульда
И ты не хочешь?..
Ну, пусть еще немного погорит.
( Громко.)
Но, помни, погасить ее придется.
(Садится.)
Побудь здесь, Тордис. Или ты спешишь
И у тебя свиданье?
Тордис
Нет.
Хульда
Ну, значит,
И нечего бояться. Сядь. Ну, Тордис,
Так как же научилась ты любить?
Тордис
(робко)
Мы с ним еще детьми играли вместе.
Хульда
Как рано же вы встретились!
Тордис
Не раз
Он приходил к нам в гости. Мы видались,
Но как-то раз он шел кататься с гор
И предложил мне встать за ним на лыжах.
Хульда
Ты согласилась?
Тордис
Да! И мы помчались.
Хульда
С горы?
Тордис
С громадной. Мы неслись, как вихрь,
И я в него вцепилась, заклиная
Господним именем остановиться,
Он этого не мог, и мы катились
Над пропастями, по горам, все ниже
И ниже. Снег слепил глаза, лез в рот;
Мы задыхались, но летели к морю.
Хульда
И дальше по морю помчались?
Тордис
Нет,
У моря мы перевернулись,— это
Спасеньем нашим было.
Хульда
Ну, и что же?
Тордис
И он меня спросил, согласна ль я
Такому лоцману себя доверить?
И я ему сказала, что согласна,
Но чтобы по морю не вел наш путь.
Хульда
И что же дальше?
Тордис
Больше ничего.
Хульда
И больше ничего? Вы не клялись?
Тордис
Нет!
Хульда
Заводили речь об этом?
Тордис
Нет!
Хульда
Ступай же, Тордис! Дай-ка на прощанье
Поцеловать тебя.
(Целует и гладит ее, глядя на нее.)
Тордис
О чем ты плачешь?
Хульда
(ласково отстраняя ее)
Теперь гаси свечу! Гаси!
Тордис
Зачем?
Хульда
Гаси!
Тордис
Ну, погоди еще немного. Боюсь я темноты.
Хульда
Что ж, ты вольна
Уйти отсюда.
Тордис
Да. Но мне сначала
Хотелось бы... Ты только не сердись!
Ты прежде на меня и не глядела,
Меня впервые приласкала ты,
И я не смею думать, что я вправе...
Хульда
Ну, говори!
Тордис
Сурова ты!
Хульда
Нисколько.
Тордис
Нет, ты всегда, всегда была суровой,
Всегда тебя боялась я, и все же
Меня всегда влекло к тебе. За счастье
Тебе я почитала услужить,
Чтоб только ты того не замечала.
Хульда
Спасибо, Тордис. Но теперь уже поздно.
Прощай.
Тордис
Не будь такой немилосердной.
Я набралась решимости,— не надо
Меня пугать: целительный бальзам
Тебе пролить хотела бы я в душу,
Ведь ты больна, ведь ты больна смертельно,
Хотя не видит этого никто.
Не прерывай меня. Я помню прежде,
Когда пугала всех твоя суровость,
Хотелось плакать мне с тобой вдвоем;
Мне виделось — ты плачешь и, рыдая,
Ты ледяной становишься. Тогда
Хотелось мне, как белой куропатке,
Взлететь, взмахнув широкими крылами,
К тебе, взлететь к безбрежным ледникам,
Где понапрасну силы тратит солнце,
Но только не коснеть в тепле долины.
Все вышло по-другому... верно, к счастью.
Я уцелела, ты же... ты, зато...
Хульда
Ну, Тордис, дальше!
Тордис
(смутившись)
Я не то сказала…
Хульда
Ты мне хотела дать совет, не так ли?
Тордис
Я думала...
Хульда
Ты прямо говори!
Тордис
(смущенно)
Да.
(Еще более смущаясь.)
Нет. Теперь я вижу, что ошиблась.
Я не могу давать тебе советы…
Хульда
Но ты хотела… что тебе хотелось?
Тордис
(как прежде)
Хотелось плакать... Разве только плакать.
(Плачет.)
Хульда
(встает)
Здесь не вольны помочь ничьи советы.
Ступай. Гаси свечу и уходи.
Я становлюсь с тобою слишком мягкой.
Тордис
(осторожно)
Так мягче ты становишься при мне?
Тогда произнести бы я посмела
То, что во мне звенит весь этот вечер.
Краткая пауза. Хульда оборачивается к ней.
Грешно желать то, чем владеет ближний!
(Пауза.)
Хульда
Есть у тебя подруга при дворе?
Тордис
Она добра…прекрасна... и несчастна…
Хульда
(стоит, опираясь о спинку стула)
Так странно дело обстоит с любовью,—
Кто более всех жаждет, тот и прав,
Владеет тот, кто платит больше всех,
А я плачу всего дороже.
(Молчит.)
Тордис,
Ты сагу помнишь вэльскую?[3]
Тордис
Не помню.
Хульда
(указывая на книгу)
Она здесь есть.
Тордис
Да, не читала я,
Хульда
Ну, все равно.— Я помню все до слова:
«Жила-была на свете королева,
Могучая и мудрая. Далеко
Сиял ее короны блеск. Но дальше,
Намного дальше простиралась воля.
Ей не хватало только одного:
Не шел к ней сон. Все лекари в округе
Ей не могли помочь. Не помогали
Их снадобья.— Она уразумела,
Что речь идет о жизни или смерти,
И с этим попыталась совладать.
У старой башни ворота скрипели,—
Она велела сжечь их. Был ей слышен
Ночами голос башенного стража,—
И он был сброшен вниз. Неподалеку
Спал юноша прекрасный, чье дыханье
Покоя не давало ей,— дышать
Он перестал. Горя любовью тайной,
Еe слуга шептал в ночи о том,
Что днем не смел сказать,— и он умолк.
И стало тихо. Лишь ее служанки
Рыдали о содеянном,— их плач
Был прекращен. Настала тишина.
Она ложилась спать, но сон не шел.
Тогда она, поднявшись, дом спалила.
Но сон не шел. Она перебралась
В другое место,— сон не шел. С тех пор
Она перебиралась, обезумев,
Из края в край. Бежала от народа
От своего и от его стенаний,
Не внемля ничему, и, обессилев,
Свалилась у черты своих владений.
Она молила о мгновенье сна,
О капле животворного бальзама
В полночной мгле. И вот явился он.
Он шел, легко ступая, стройный, сильный,
Она привстала и к нему прильнула,
А девушка какая-то к нему
Подходит вдруг и за плечо хватает,
Твердя: он мой! И сон… Гаси свечу!
Тордис
(в сторону)
Прости, я не могу иначе, Сванхильд.
(Гасит свечу, подойдя ближе, громко.)
Прощай… Когда не свидимся…
Хульда
(подходит к ней, обнимает и целует)
Прощай!
3
В средние века в германских языках вельскими назывались романские народы (французы, итальянцы и т. д.). Здесь, по всей вероятности, имеются в виду французские рыцарские романы, которые на рубеже XIV в. стали известны в Скандинавии.