<p>
— Нельзя мне идти с тобой!</p>
<p>
— Боишься, что ли?</p>
<p>
— Да ты и вправду дурак!</p>
<p>
И Северус попытался ему разъяснить то, что сам знал отчасти. Выходило, что Гарри должен возвращаться один, а маленький Принц — класть спину под отцовский ремень.</p>
<p>
— Он меня выпорет до костей, — мрачно пообещал Сев, не высовываясь из-за ладоней. Одна из них уже намокла от крови. — Я сегодня умру.</p>
<p>
— А мама?</p>
<p>
— Мамы нет.</p>
<p>
— Ну а может, собака?</p>
<p>
Северус издал горький смешок.</p>
<p>
— Собака? Собака!.. Как всё у тебя легко!</p>
<p>
И снова утих, вроде такой спокойный и смелый, а вроде — тонущий в темноте. Гарри было хорошо рядом с ним, но немного обидно: Принц обязательно должен уйти. И они будут в Хогвартсе вместе, будут слоняться по подземельям, будут лопать мятные пряники, и ни медведи, ни крокодилы, ни страшные змеи не станут кусать того нового Северуса. И никаких синяков, никаких!</p>
<p>
Разве что один у кое-кого на пузе.</p>
<p>
— Мне кажется, я тебя люблю, — сказал Гарри тогда откровенно, заглядывая в щёлочки между пальцев, — мне кажется, я в этом даже уверен.</p>
<p>
Северус замер настолько, что перестал дышать, а потом нерешительно, даже робко отодвинул ладошки:</p>
<p>
— Что?</p>
<p>
— Никто тебя — нет, а я тебя — да, — с готовностью пояснил Гарри и просиял.</p>
<p>
Маленький Сев похлопал глазами в ответ, этими своими дырками, колодцами безо дна, а затем отвернулся, и плечи его затряслись.</p>
<p>
— Что смешного? — надулся Гарри, не замечая, что друг его не смеётся, а плачет. — Я ведь не нарочно.</p>
<p>
— Уйди, — попросил Северус, не оборачиваясь.</p>
<p>
— Куда?</p>
<p>
— Иди погуляй.</p>
<p>
— А на сколько?</p>
<p>
— Подальше, — и мальчик утонул в своей куртке с чужого плеча, больше не отзываясь.</p>
<p>
Гарри почесал коленку, поскрёб макушку, погрыз отросший на пальце ноготь, а потом всё-таки отодвинулся и ушёл. Не так чтобы насовсем, но как оказалось — надолго.</p>
<p>
Напоследок он обернулся: Сев растворялся на фоне реки, словно часть темноты, только Гарри знал наверняка — этот мальчик был тёплой апрельской ночью, бархатной и приятной, а вовсе не той, когда страшно и холодно.</p>
<p>
А затем Гарри увидел собаку, кинулся вслед за ней, вшивой и косматой, ногой угодил между кочек и грохнулся. Маховик перевернулся сам собой, и время побежало вокруг, перематываясь.</p>
<p>
«Ну вот, — огорчился маленький Гарри, — и ведь не будет у Сева собаки, лающей на тех, кто не любит его!..»</p>
<p align="center">
</p>
<p align="center">
* * *</p>
<p>
— Привет, — поздоровался Гарри со всеми.</p>
<p>
МакГонагалл смотрела, как хищная птица, Северус барабанил пальцами по подлокотнику, а Дамблдор вообще — отвернулся. Кажется, он пошевелил золу в камине, потому что в комнате посветлело.</p>
<p>
Никто не сказал ни слова. Всем хулиганам давно известно, что это самый паршивый знак.</p>
<p>
Подумав, Гарри аккуратно снял с шеи маховик и бочком, не спуская со строгой Минервы взгляда, поднёс его на ладошке.</p>
<p>
— Положите, где взяли, Поттер, — строго приказала колдунья.</p>
<p>
Гарри увидел на столе знакомую шкатулку и в полнейшей тишине опустил туда маховик. Тот свернулся на подложке, как змейка, и Гарри не без сожаления погладил её по золотой голове:</p>
<p>
«Пока!» — попрощался он с ней и с мальчиком Севом, тем мальчиком-ночью, что остался на берегу мелководной реки.</p>
<p>
Снейп следил за ним, кажется, не моргая. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и выглядел самым расслабленным из присутствующих. Гарри послушно подошёл к нему, заметив манящее движение пальцев.</p>
<p>
— Извини? — предложил Гарри неловко, стеснительно.</p>
<p>
И с удивлением отметил, что Северус на него вовсе не зол. Он лишь взял Гарри за плечи и глянул в самую душу: так показалось мальчишке. И в голове защекотало немножко, будто кто-то перебирал мысли пальцем, как библиотечные карточки.</p>