В репей закутанная лошадь Ждала подругу у пруда, Но та на городскую площадь Сменила встречу без труда.
- Вероломство! - всё понял Венгерец. - А что там было? На городской площади? - Главное, чего там не было, Мальчик! Друга не было! Бедняга лошадь прождала - и зазря. Её предали! - О-о-о, - протянул Гарри. - Так значит, грустное стихотворение? - Ещё какое! - и Валлиец достал платочек. Точнее, он просто снял свои усы, которые усами с самого начала и не были, а так - притворялись. Прямо как Гарри притворяется драконом. «Если бы он достал его раньше, то я бы не показался необразованным мальчиком», - насупился Гарри: ему было намного легче понимать поэзию, видя сморкающихся поэтов. Венгерец похлопал друга хвостом в утешение. - Да уж, коллега... - задумчиво сказал он. - И у вас тема смерти. Тема близости смерти! - Почему? - Потому что в любой момент может прилететь дракон. - Но он может прилететь когда угодно и к кому угодно! - возразил Гарри. - Какой смышленый парень! - умилился Венгерец. - Именно об этом я и подумал, когда решил стать поэтом и съесть овцу: смерть где-то рядом! Кажется, Валлиец счёл это за огромный комплимент и общественное признание, так что теперь зарыдал в полную силу - от умиления. - Да уж, вот они - творческие звери! - всё похлопывал хвостом Венгерец, отчего земля под Гарри уже сотрясалась. - Смерть им портит жизнь, а страдание приносит усладу. - Убива-ать и пла-ака-ть, - поддержал зелёный. Тут Гарри снова просунул между этими двумя свою любопытную морду: - А вы плачете только над овцами, сэр? - обратился он к Венгерцу. - Над этой лошадью я бы тоже поплакал, - уверил тот. Но всё же он не показался Гарри сентиментальным (в отличие от Валлийца). Тем вечером они ещё много о чём говорили. Драконы читали свои стихи, учили Гарри рифмовать строчки, рассказывали о далёких краях и о своих долгих жизнях. В конце концов, Гарри подумал, что так ему нравится больше: безо всяких принцесс и принцев. А как вкусно пахло! Мокрыми листьями, шишками, каштанами, завалявшимися в золе... Гарри почти забыл, кто он и как оказался в такой компании, но вдруг на него навалились оковы, по спине зашлёпали заклинания, а на мордах друзей появилось новое, неизвестное выражение: ярости. Итак, очень скоро на шею Валлийца закинули цепь, верный товарищ его не захотел улетать и лишь плевался огнём на волшебников, а Гарри тем временем согнулся в клетке, кажется, плача. И сапоги из драконьей кожи затоптали костёр из шишек. И разлетелись, наконец, все светлячки. Разве таково счастье для всех мальчишек?..
***
Если от других вагонов тянуло запахом дыма и палёной шерсти, то здесь будто раскинулся хвойный лес. Гарри вдохнул глубже и почувствовал удовольствие: он вспомнил весь этот волшебный вечер в кругу у костра. Внутри вагона было, по-видимому, очень темно, и свет из проёма падал на пол и стены, словно ненастоящий, словно кто-то пролил его, как молоко. Немного привыкнув, Гарри разглядел двух драконов, теснящихся по углам. Они оба помещались в клетках, сделанных скорее для гиппогрифов или львов, нежели для кого-то другого. Драконы пристально следили за перемещением Гарри (его клетку левитировали в ближний от входа угол), а когда дверь в их тюрьму, наконец, захлопнули, то один из них тут же рыкнул: - Рад снова видеть, парень! - И я, сэр. - Откуда едешь? Валлиец спросил это так, словно не знакомился раньше с Гарри, и теперь тот сидел напротив него в купе, цедя чай и читая газету. - Из Хогвартса, - всё же ответил мальчик. - А вы, сэр? - Слыхали, коллега? - проигнорировал его зелёный, обернувшись к другому углу. - В Хогвартсе теперь драконы! - Были, - заметил Венгерец, и Гарри смог разглядеть, как посверкивает его чешуя. - Лучше бы они выманили того червяка наружу и расправились с ним, а не трогали наш молодняк. Как вы считаете? - Я считаю, что давно не был в Румынии, коллега. Не навещал моих близких. - А я не навещал своих дальних. - Тогда это очень мило, что нас решили подбросить, не так ли? Но Гарри всё же показалось, что драконы взгрустнули. Да и он - вместе с ними. Особенно защемило, когда поезд тронулся и понёсся куда-то прочь. «Что я наделал! - затосковал Гарри. - Что же я натворил!» «Господи, если меня сегодня разыщут, то я никогда больше не стану есть мятных пряников!» Мальчик повторил это ещё пару раз, а потом спохватился. - Сэр! - осенило его. - А кого вы просите, если вам что-то нужно? Венгерец задумался, но очень скоро ответил: - Обычно мы просто берём без спросу. - Берём и плачем, - с удовольствием подхватил Валлиец. «Лишь бы платочком похвастать!» - догадался маленький Гарри. - Я имею в виду, кому я могу помолиться? Тут уж вопросов не возникло. Наперебой драконы рассказали ему историю о святой матери, живущей где-то за облаками. - И она всегда посылает вкусных барашков всем тем, кто попросит! Гарри не хотел барашков, но от пряника бы точно не отказался. Скрепя сердце, он повторил про себя: «Святая Матерь Драконов (а значит, теперь и моя), если меня разыщут, то я больше никогда не стану есть мятных пряников!» И вдруг неизвестно где, ниоткуда - страшно завыло. Словно какой-то призрак, пришедший по чью-то душу! Гарри замер и поджал толстый хвост. - Это твой живот, Мальчик? - окликнул его Венгерец после затишья. - Живот? - А что же ещё? - возмутился Валлиец: ему не нравилось, когда переспрашивают об очевидном. - Ты сегодня обедал? - Я ел только ментоловый пряник. - Ментол - это чьё мясо? - Может, деМЕНТора? - Что вы, нет! - вскричал Гарри. - Это вовсе не мясо! Но тут весь вагон неприятно дёрнуло, и Гарри провалился мордой сквозь прутья от неожиданности. Пока он вызволял самого себя, поезд замедлил ход, а через минуту скрипнули рельсы, и состав вовсе остановился (хотя, казалось бы, вот-вот набрал скорость и покатил). Гарри освободил морду и замер в ожидании, весь напрягся, превратился в слух. Он знал, он не переставал верить, и хотя было ужасно страшно - не сдавался отчаянию! Не то чтобы драконом быть плохо, совсем даже нет! Но плохо быть пойманным драконом - это совершенно другие вещи. И вот, когда дверь вагона отъехала, Гарри услышал знакомые голоса: - Я уверен, что он где-то здесь, Северус. - А вот я уже ни в чём не уверен, директор. С этим мальчишкой... - Я здесь! Здесь! - закричал тут же Гарри, нечаянно плюнув огнём в вошедших. Подоспевший колдун нацелил в нос Гарри волшебную палочку, но Снейп, тушивший мантию заклинанием, успел перехватить его руку. - Не стоит, - попросил он. Тут уж и Дамблдор забрался в вагон. Его красивая седая борода спуталась от ветра и свернулась теперь на плече, будто змейка. - О! - радостно воскликнул он. - Рад тебя видеть, мой юный друг! Это ведь он, Северус? Профессор молча кивнул. Он смотрел в глаза Гарри проницательным взглядом, а тот вилял хвостом, как собака. «Спасён! И до ужина!» Венгерец и Валлиец, кажется, совсем ничего не заметили, даже когда Гарри выпустили из клетки и повели из вагона прочь. - Прощайте! - крикнул им мальчик. Но услышал в ответ лишь обрывок из диалога: - А вы пробовали дементора хоть разок, коллега? - Вы же знаете - я на диете, - возмутился Венгерец. - Ем только то мясо, что ходит на чётырёх лапах... И на этих словах маленький Гарри с облегчением нырнул в тихую осеннюю ночь, туда, ближе к звёздам на небе, звёздам на земле и звёздам на мантии Дамблдора.