Я медленно кивнула.
Теперь я вообще ничего не понимала.
Явно Хантер чувствовал в Джеке какую-то опасность. Но какую? И как это связано со мной? Или Джек просто ревновал своего друга… Но Хантер бы смог это мне рассказать. Значит, здесь есть что-то еще.
Но что?
23
23
Выходные прошли быстро. Мы веселились, просто отлично проводили время. Я отдыхала душой рядом с Хантером. Я показала ему все свои наброски, и ему понравилось. Действительно понравилось. Попросил нарисовать его. Я пообещала, но уточнила, что сделаю это позже. Мне бы хотелось, чтобы портрет получился качественным. А для этого нужно время. И тишина. Хантер согласился подождать.
Что касается остального… Джек ближе к обеду стал вести себя нормально. Стал опять веселым и обнимал Бланш. А девушке льстило его внимание. Но я еще все равно подозрительно относилась к Джеку… Мне не нравилось его поведение. Нестабильное. Я бы даже сказала до ужаса странное и неадекватное. Его настроение менялось со скоростью света, и объяснений этому не было.
Но, казалось, кроме меня никто этого не замечал. И это меня пугало. Но я не хотела казаться странной и кричать на каждом углу, что что-то с Джеком не так. Ведь велика вероятность, что я просто ошиблась. Друзья знают его намного дольше, намного лучше, чем я, поэтому точно не мне судить его. Но Хантер был настороженный и те его слова… Он попросил не оставаться с ним наедине, значит, для этого есть причины… Очень сложная ситуация. И должна ли я в ней разобраться? С одной стороны, да… Ведь он строил отношения с Бланш… Но с другой стороны… А я не буду ли я виноватой во всем потом? Вероятно, что буду. Поэтому лучше заняться своими отношениями.
Жизнь шла свои чередом. Я училась. Много училась. Удивительно, но мне нравились все предметы. С удовольствием посещала занятия. Я даже подружилась с несколькими одногруппницами! Казалось, что я счастлива… Но от родителей больше звонков не было. А сама я не решилась позвонить. Видимо, я ошиблась тогда. Все было потеряно между нами. Уже давно. Наше прошлое — это единственное, что нас объединяло сейчас. Но с каждым днем нить рвалась и становилась прозрачнее. Я и так не была близка с родителями, но сейчас мы становились все дальше и дальше друг от друга. И где-то в глубине души мне было больно из-за этого.
Но у меня было лекарство. Хантер. Он исцелял меня поцелуями. Нежными и страстными. Неожиданными и такими долгожданными. Мы часто гуляли после моей учебы. Вечера уже стали холодными, и он согревал меня в своих объятьях. Это было волшебное время. Самое лучшее за всем мои девятнадцать лет. Я была такой наивной влюбленной девочкой. Ничего не видела. Ничего не слышала. Постепенно странное поведение Джека стало для меня неинтересным, и я забыла бы о нем совсем, если бы он иногда не появлялся в нашей с Бланш комнате. Моя соседка тоже светилась от счастья, и я была искренне за нее рада.
Но мы обе даже не догадывались, что наши жизни уже начали меняться. И не в лучшую сторону. Но мы обе повязли в наших чувствах. Надели розовые очки. Закрыли ушки. И стали жить, любить и обманывать себя. А ведь странности начали давно… Еще в день моего приезда. Да только я этого понимать не хотела. Правда, некоторые события совсем от нас не зависели…
В конце октября ночью зазвонил телефон Бланш. Я проснулась не сразу, а когда пришла в себя после сна, то тут же увидела побледневшее лицо моей соседки.
— Что? — прошептала девушка дрожащими губами. По ее лицу катились слезы, и я поняла, что что-то случилось. Серьезное. Села в постели и придержала одеяло. Тем временем Бланш отключила звонок и посмотрела на меня. Ее глаза казались мне пустыми в этот момент. Но страшнее было то, что она сама казалась без эмоциональной. Только слезы текли. И все. Такая реакция меня напугала.
Я быстро встала с кровати и селя рядом с подругой. Обняла ее. Боже, какая она холодная…
— Бланш, — тихо спросила я, боясь очередной ее неадекватной реакции, — что произошло?
Девушка зажмурилась и покачала головой.
— Папа… Папа умер. Сердце…
И вот тогда ее накрыло.
Сдавленный крик сорвался с ее губ, и девушка прижала ладонь ко рту. Я тут же прижала ее к себе. Она обняла меня в ответ. Бланш плакала и плакала. А я просто не знала, как утешить ее. Ведь я даже не могла представить ее боль. Потеря родителя… Это что-то страшное. Что-то очень далекое и нереальное. А жизнь… Сегодня человек есть. Он дышит. Ест и пьет. Смеется. Разговаривает. А завтра его уже нет. Вот нет и все. Смерть всегда нам кажется такой далекой. Кажется, что наши близкие всегда будут рядом с нами. И с ними ничего не случится. Я с таким не сталкивалась. Я не могла понять ее боль. Не могла утешить ее. И от этого я чувствовала себя гадко.