УИЛСОН. Если я на вас нападу, он будет мстить?
ДЖОЙС. Разумеется.
УИЛСОН. Где у него пистолет?
ДЖОЙС. У него нет пистолета.
УИЛСОН. Держу пари, что он даже заряжен. (Делает к ней шаг и отступает). Где он?
ДЖОЙС. В ящике. Там.
УИЛСОН идет к шкафу. Ставит чашку, открывает ящик и достает оттуда пистолет. Проверяет патроны, кладет обратно и закрывает шкаф. Потом возвращается к столу с чашкой в руке, выпивает ее до дна и ставит на блюдце.
УИЛСОН (улыбаясь). Спасибо за чай.
ДЖОЙС (смотря на него с изумлением). Вы уходите?
УИЛСОН. Ну, раз комната не сдается… Наверное, вы подумали, что я еврей или еще хуже.
Пауза
А у вас нет какой-нибудь монеты? А то опять топать.
ДЖОЙС (открывая сумочку и давая ему деньги). Вот вам полтинник, и чтоб я больше вас здесь не видела.
УИЛСОН уходит. ДЖОЙС достает из сумочки таблетки и глотает несколько штук.
Сцена вторая
Немного позднее. На столе остатки ужина. МАЙК курит тонкую сигару. ДЖОЙС читает книгу. На носу у нее очки.
МАЙК. Итак, был я в этом туалете на Кингс-Кросс. Общался. По-моему, у него что-то с ногами. Выглядит так, будто жизнь его крепко побила. Передал ему весточку от… одного.
Пауза
Сделал дело. А потом вышел на платформу. Холодно было. Вдруг вижу — старушка и едва дышит. Совсем ей плохо, раз едва дышит. Уже и лицо посинело.
Пауза
Ты слушаешь, Джойси?
ДЖОЙС (снимая очки и откладывая книгу.) Да.
Пауза
Ну и денек был сегодня.
МАЙК. Что, устала?
ДЖОЙС. Немножко.
МАЙК. У тебя был тяжелый день, а?
ДЖОЙС (резко). Угу. Но ты же не слушаешь. Никогда и никого кроме себя.
МАЙК. Я слушаю.
ДЖОЙС. Никогда меня не слушаешь.
МАЙК. А что ты можешь сказать!
ДЖОЙС. А то, что могу и умереть.
Пауза
Придешь — а я мертвая.
МАЙК. У тебя что, крыша поехала?
ДЖОЙС. Нет.
МАЙК (после паузы). Значит, проблемы с кишечником.
ДЖОЙС. Со мной все в порядке.
МАЙК. И печенка не беспокоит?
ДЖОЙС. Не беспокоит.
МАЙК. Тогда несварение. Жареное не надо жрать. Положила на сковородку, включила газ — и вперед. Вот твой девиз.
ДЖОЙС. Но ведь ты тоже ешь — и ничего.
МАЙК. Я мужчина — мы крепче. Ты не можешь есть то, что я.
ДЖОЙС. Если хочешь знать, я думаю, это нервы.
МАЙК. От нервов не умирают.
ДЖОЙС. Да что ты.
МАЙК. Схожу завтра в бесплатную библиотеку, посмотрю, может, у них там что есть.
ДЖОЙС. А если меня убьют?
МАЙК. Кто тебя убьет?
ДЖОЙС. Ну кто-нибудь, ты же читал в газетах, как нападают на одиноких и беззащитных женщин.
МАЙК. Позовешь на помощь.
ДЖОЙС. Кого?
МАЙК. Мэри.
ДЖОЙС. Да ее же нет, она всегда на работе. В доме я одна.
МАЙК. Разбей окно — привлеки внимание.
ДЖОЙС (после паузы). Не уходи завтра, а?
МАЙК. Да не могу я бездействовать. С моей-то активностью. Мне сразу не по себе.
Отметив место, где читала, ДЖОЙС закрывает книгу. МАЙК берет часть посуды и кладет в раковину.
МАЙК. Мэри тоже одна, однако с ней все в порядке.
ДЖОЙС. Мэри знает, что делать.
МАЙК (поворачиваясь). А знаешь почему? Потому что верующая. И веру свою блюдет. Нас же этому учили, только не всегда получается. Но надо стараться. (Снимает пиджак). Почему бы тебе с ней не поговорить? Наставит на путь. Сведет с каким-нибудь толковым священником который остановит твой бред. (Снимает ботинки). У тебя живое воображение, пытливый ум. Ценные качества, между прочим. Но в твоем случае все без толку.
Пауза
Это тебе и священник скажет. Может, тебе причаститься? По-моему, самое то. Я давно тебе это говорю.
ДЖОЙС. Нет уж, лучше я останусь одна.
МАЙК. Ну надо же иметь что-то святое. Было бы другое дело.