– Ненормальные, – дверь снова хлопает, оставляя нас наедине.
– Сдаешь? – спрашивает Андрей, – или продолжаем экзекуцию?
– Ой не знаю…
Сует веники в таз с отваром и снова начинает парить.
– Сдаешься?
– Все, – с визгом скатываюсь с полки, утягивая за собой простынь. Торопливо обматываю ее вокруг себя, заправляя конец сверху под кромку ткани, – сдаюсь!
–То-то же, – грозно хмурится начальник, а у самого глаза смеются.
Дурак! Но классный.
– Я буду мстить, – тыкаю в него пальцем, – тоже возьму веник и хорошенько тебя отделаю.
– Не уж, хватит с меня твоих веников.
– Не поняла? Я еще даже не бралась за них…
– Вот и не надо! – он как-то нервно дергает плечами, – все на выход. Кислорода хочу, к тому же там уже следующие самоубийцы на подходе.
Идем из парилки. Я чуть поматываюсь, а он привычно отбивает мою руку, тянущуюся к пластырю. В предбаннике нас встречает толпа. При нашем появлении, они тут же начинают шуметь и хлопать:
– Новый рекорд! – верещит Стас, показывая таймер на мобильнике, – по самой жаре столько выдержали!
Это еще что за конкурсы такие?
– Мммм, – мычу с недоумением глядя на Андрея. Кажется, он тоже не очень понимает в чем дело.
– В прошлый раз Славка продержался дольше всех. В позапрошлый тоже. А в этом году у нас новый победитель, вернее победители! Приз в студию!
Нам на двоих вручают трехлитровую, ледяную, запотевшую банку пива в советской сетке-авоське.
Так себе презент, конечно, но забавно.
Люди рвутся в царство жара, а я плюхаюсь на диван и жадно пью холодный сок, на какое-то время теряя Андрея из виду, потому что он выходит вместе с остальными на улицу.
Сдвигаюсь так, чтобы сквозь окно было видно крыльцо, на котором они расположились. Мужики курят, Крапивин стоит, привалившись локтем к перилам и просто дышит.
Я снова зависаю не его груди. Красивая. Так и бы и потрогала.
К сожалению, такие мысли возникают не только у меня. Откуда ни возьмись выныривает Танечка и пристраивает рядом с ним. И вся такая ми-ми-ми, какой ты горячий, надо тебя остудить. Лапы к нему тянет. Ладонь то на лоб, то на грудь положит.
Надо отдать должное Крапивину, он даже не замечает Таню и ее убогих попыток сблизиться. Анька и то веселее к делу подошла, сразу предложила сделать приятное.
Фыркаю, отворачиваюсь.
Фиг с ними со всеми, устала. Спустя минуту прихожу к выводу, что охладиться действительно не мешает.
– Давай, Верочка! Поднимая свою ленивую жопку и вперед! – сама себя подбадриваю и все-таки встаю.
А дальше все как в дурацком сне. Когда я уже на середине пути, дверь с громким скрипом отворяется. Я дергаюсь, конец заправленный сверху выскальзывает, простынь сползает. Я не успеваю ее подхватить, а на пороге уже стоит Андрей.
Смотрит на меня, глазищи круглые. Я тоже зависаю. На меня накатывает самый натуральный ступор, даже рукой не могу пошевелить, а следом за начальником другие напирают.
– Твою ж…
В отличие от меня Крапивин реагирует молниеносно. Шагает ко мне и закрывает собой от посторонних взглядов.
– О, Вера, стриптиз показывает! – выдает неугомонный Славка.
Я краснею.
И вовсе не от того, что меня могли увидеть другие – мне плевать, я не из стеснительных. А вот то, что Андрей видел – а он точно видел! – реально смущает.
Он стоит так близко, что я чувствую тепло, идущее от него. Он смотрит куда-то в стену, не на меня, старательно удерживая взгляд выше линии моей груди.
– Пардон, – натягиваю на себя простынь и для верности стягиваю ее концы тугим узлом, – технические неполадки. Штормовой ветер сорвал паруса.
Мне удается все перевести в шутку. Народ быстро переключается и вспоминает, как в прошлом году кто-то потерял трусы в бассейне, и неудобный момент быстро сходит на нет.
– Спасибо, – произношу одними губами.
Крапивин ничего не говорит, только одаривает меня каким-то странны, волчьим взглядом и идет к остальным, а я сбегаю. Мне срочно нужно привести мысли в порядок, а то скачут как черти окаянные, сил никаких нет.
Глава 11
– Уезжаешь? – спрашивает, напряженно всматриваясь в мои глаза.
– Да, – я слабо улыбаюсь, – возникли срочные дела.
Он мне не верит.
– Сбегаешь?
Можно было бы и дальше отпираться, но смысла нет. После этой ночи между нами слетела ненужная шелуха, обнажая неожиданную правду.
– Так будет лучше.
– Кому?
– Всем. Я не хочу портить окружающим настроение своей несчастной физиономией.