— Что? Опаздываешь на разорение очередного гнезда?
Хмыкает, а я прижимаю ее своим телом к стене, чтоб наверняка.
— Нет уж, милая, со мной пойдешь и объяснишь, какого…
Договорить не успеваю. Она подается вперед. Еле руку с ножом успеваю отвести. Больная! Тут же получаю удар по руке пальцами. Нож падет на пол. Схватываемся. Падаем. Она на мне. Я на ней. Все захваты и приемы знает. Клубком катаемся. Дыхание рваное. Сил у сороки, как у тренированного бойца. Худенькая, а мощная. Я вроде по полной выжимаю, но в некоторых моментах боюсь переборщить. Девчонка же.
Она просекает, видимо. Хватает нож с пола. Картинка повторяется. Теперь я матерюсь.
Поменялись местами. Она на мне. Ничего так. Лезвие у горла. Приходится руки раскинуть около головы. Шумно дышим.
Смотрит на меня. Только кепка чертова все равно на ее чудной головке. Гвоздями прибила ее что ли?! Так кувыркались, что должна была давно упасть и открыть лицо воровки, а нет. Держится.
— Небольшой совет, — произносит с улыбочкой, — прежде, чем хвататься за нож, научись им пользоваться, да и, — хмыкает, — в бою все равны.
— Ты по…
Горячие пальчики по шее. Я в отрубоне.
Глава 11
— Вот я сейчас не понял, — Арсений вглядывается в мое лицо очень внимательно, словно хочет найти намек на ложь, — ты ничего не нашла?
— Я не успела.
Сама скривилась от того, как скрипнула зубами. Мне не хотелось признаваться в том, что влипла, а все из-за Орлова. Того самого Орлова. Сынка местного судьи.
— Мелкая… Черт!
Брат хлопнул по столу рукой, а я крепче стиснула зубы. Да, я упустила возможность прошерстить компьютер Воронова. Назад пленку уже не отмотаешь.
— Его кабинет был заперт.
— Отмычки у тебя на какой…?!
Арсений резко подскочил с кресла и прижал руку к губам. Соображал. Уже видела его таким. Гадко. Мне было гадко от себя. Всегда работало профессионально, но тут что-то произошло. Птичка тому виной. Чертов пернатый мажор!
Со мной пойдешь.
Самоуверенности и наглости парню не занимать. Хорошо, что есть принципы и реакция. Видимо, девчонок не трогает особо, иначе моя шея пострадала бы от ножа, который мирно лежал в кармане куртки.
Не удержалась.
Пусть будет трофеем и напоминанием об ошибке, которую я не должна была совершать.
— Придется лезть туда еще раз.
— Нет, Арс.
— Почему? Кто-то видел тебя?
— Нет. Просто…
Замолчала под испытывающий взгляд брата.
— Тогда в чем проблема?
— Я…
Развела руки в стороны, не зная, как произнести причину. Бросать дело, когда мы были так близки к развязке, глупо. В пору бы рассказать о птице, которая норовила нагадить на голову в полете, но я промолчала.
— Ни в чем. Когда скажешь, тогда повторим.
Хлопнула дверью и пошла к себе в комнату. Скинула куртку и принялась дубасить грушу. Сильно. Цепь скрипела, а я била.
Милая… Со мной пойдешь… Опаздываешь на разорение очередного гнезда?… Милая… Милая…
Эти слова будто нарочно разъедали мой мозг. И они же вызывали такую ярость, что глаза наливались кровью. Могла ведь отомстить. Уже дважды.
Легкие стало жечь от резких движений, и я лбом уперлась в грушу, пытаясь выровнять дыхание.
Только доказательства нужны.
Тогда мои руки будут развязаны.
Тогда я смогу…
Взгляд невольно скользнул по фотографии на столе. В сердце тут же кольнуло.
Ненавижу! Как же я ненавижу этих троих!
Снова принялась бить грушу, издавая рычащие звуки. Боли не чувствовала. Только жгучую ненависть. Она съедала меня. Сейчас так застилал глаза, что не слышала, как открылась дверь, и Арсений оттянул меня от груши.
— Пусти! Пусти меня!
— Наська…
Арс держал меня за плечи. Крепко держал. Не давал подойти к груше и продолжить.
— Я не для этого тебе свой спорт инвентарь отдал.
Говорит с тяжелым вздохом, и я перестаю дергаться. Кислород обжигает легкие. Слишком большими порциями начинаю его вдыхать.
— Нась, перестань. Найдем мы все.
— Пусти!
Срываю его руку с себя и отхожу к столу. Сканирую три счастливых лица, одно из которых смогу видеть только на фотках. Тех, которые остались.
— Я устала.
— Понимаю.
— Не понимаешь!
Смахиваю рамку рукой. Звон оглушает. Осколки по полу. Арс хмурится, пока я смотрю на результат своей злости и не моргаю.