— Почему ты спросил?
Ангел прочищает горло, старается смотреть в глаза, но то и дело их отводит.
— Фотку увидел, да и… Бои вчера проходили. Пятница же.
Сам отворачиваюсь, не выдерживая зрительного контакта с друзьями. Одногруппники рядом превращаются в тени. Будто нет их. Голоса посторонние гулом в голове. На резкий скрип оборачиваюсь и вижу, что Ворон вещи сгребает.
— Сань, на какой… — Он поджимает губы и перекидывает лямку через плечо. — Нет тела, нет дела. Знаешь такое выражение? — Молча переглядываемся с Ангелом, что еще больше Елисея распаляет. — Нет его больше. Забыли. Че вы как бабы?!
Фыркает и показательно уходит из аудитории. Зах снова горло прочищает и садится на место Ворона. Молчим некоторое время. Внутри такой спектр эмоций, что словами не передать. Вроде ничего трагичного не произошло, а меня после вчерашних открытий откровенно ломает. Даже поесть нормально не смог. Телефон оставил в машине намеренно, чтобы не сорваться и не написать сороке. Догадки простреливали мозг. Одна за другой. Хаотично. Еще даты эти… Собственная слюна ядом теперь кажется.
— Слушай, Сань, — Захар постукивает пальцами по столу и упирается взглядом в куратора, который входит в аудиторию, — он… Не знаю, прав он или нет. Четыре года прошло. Мы просто играли, забыл?
— Ну да…
Из меня какой-то нервный смешок вырывается. Мы всегда ПРОСТО играем, а последствия потом на пятки давят. Как сейчас… И стремно почему-то мне за всех. За себя, конечно, больше.
— Черт! — Уже тише произносит Ангел и лицо трет ладонями. — Игра. Это была всего лишь игра.
— Да? Ты уверен? — Тоже на шепот перехожу, потому что Герасимовна что-то втирать начинает. — Только Грома на следующий день мертвым нашли. Не смущает?
— Говорили мы уже об этом, Сань. Случайность тупая. Не больше. — Сквозь зубы цедит друг, но ощутимо излучает негатив. — Ты же не думаешь, что…?
На полуслове замолкает, а я именно так и начинаю думать. Чем дольше верчу события в голове, тем гаже себя чувствую. И сорока… Распотрошила своим появлением прошлое. Вывернула мне внутренности наизнанку. Больше ничего не говорим. Ни я. Ни Ангел. Герасимовну слушаем. Одна пара была и сборище в аудитории всей группы. Куратор читала нам лекции о безопасности и прочей ереси. Я делал вид, что мне интересно. Хотя хотелось разобраться. Мы в прошлом загасились. Несовершеннолетние были. Все проблемки на плечи взрослых авторитетных родителей падали.
Сглатываю слюну, когда смотрю на адрес, который мне скинули. Ведь не успокоюсь, пока не выясню. Картинка дорисовывается, всплывающими деталями, и я хотел бы ошибаться, но, боюсь, что судьба-злодейка распорядилась иначе. Карма настигла. Или за грехи прилетает. В принципе, не важно. Суть одна. Противно себя чувствую. После лекции сразу вылетаю из аудитории, да и Зах не спешит догонять. В загрузоне уходит. Волочу ноги к тачке и вбиваю адрес в карты. Маршрут выстроен. Еду медленно, размышляя, как себя оправдать. Зачем пожаловал? И кто откроет?
Никогда себя так не чувствовал. Мерзко. Словно в дерьме вывалялся. Не отмыться и не откидаться ничем. Останавливаюсь около приличного здания. Райончик тоже хороший. Иду к двери и жду, когда кто-нибудь выйдет или наоборот. Везет только минут через десять. Мелкий парнишка выбегает с собакой. Еле успеваю поймать дверь и войти в подъезд. Игнорирую лифт и поднимаюсь по лестнице. Время оттягиваю. Хотя надо бы вперед бежать и выяснить все.
Оказываясь перед нужной мне квартирой, замираю с поднятой рукой и только через пару минут жму на звонок. Ответа нет. Звуков за дверью тоже. Снова жму. Уже настойчивее и дальше. Никто не открывает.
— Чего хотел?
Поворачиваюсь на голос. Из соседней квартиры бабка выглядывает. Руки о полотенце вытирает.
— Соседи когда будут, не знаете?
Женщина удивленно смотрит на меня и хмурится.
— Так… Там давно уже никто не живет.
— Как? И как долго?
— Уже года три, наверное. А тебе зачем?
— Друга ищу.
— А-а-а, — женщина кивает и хочет дверь закрыть, когда я делаю шаг в сторону лестницы, — подожди. — Она на некоторое время скрывается в своей квартире и вновь возникает с ключом в руке. — А ты по Ромкину душу или брата его? Если первого, то… — Она подходит и стучит ключом по руке. — Знать же должен. Умер парень.
— Нет. Не его ищу. — Выдавливаю из себя каждое слово. — Брата его. Вы знаете, где теперь живет?
— Арсений? Нет. Не знаю. Досталось этой семье, конечно, а все из-за денег.
Бабка охать принимается и ключиком в замочную скважину тычет. Пара поворотов и дверь открывает.