Глава 44
— Какого черта ты мне не сказал, что встреча состоится сегодня? — Она вопросительно изгибает бровь, а я, как ошалелый, слежу за этим процессом, часто вдыхая горячий кислород. — Ты меня обманул, птенчик.
— Сор-р-рока… — Перемещаю взгляд на глаза, в которых тут же растворяюсь, но тут же одергиваю себя. — Ты хоть представляешь…
Замолкаю и смотрю в сторону зала. Нам по хорошему нужно уйти с отцовских глаз подальше, поэтому хватаю Скромную под локоть и тащу в сторону гардеробной, чтобы вещи забрать. Всего лихорадит от эмоций. Они огромный шаром внутри разрастаются. Если от новостей о ней я в осадок выпал и притих, то сейчас в душе буря поднялась от ее опрометчивого поступка. Кирилл Максимович сороку в порошок сотрет. Одним пальцем. Даже не посмотрит. Даст приказ, и все. Песенка спета.
— Можно быть нежнее?
Фыркает Настя, когда я вытаскиваю ее из ресторана. Сначала не понимаю сути претензии, а потом вижу, как она расслаблено ковыляет на высоких каблуках и догоняю. Пусть она мастерица в своем деле, а вот быть женственной для нее настоящая мука. В другой момент непременно бы отпустил по этому поводу едкий комментарий, но сейчас к тачке ее веду, чтобы увезти и надавать по шапке. За глупость. Неоправданный риск, чтоб его.
— Садись молча.
Дверь перед ней открываю и получаю насмешливую улыбку в ответ. Стоит на месте и гордо голову задирает, складывая руки на груди. Всем своим видом показывает позицию, стирая в пыль образ покорной и любящей Настеньки из ресторана. Злюсь на нее. И на себя. Поглядываю на двери ресторана. Кажется, что отец вот-вот выйдет и…
— Я не сяду, пока не узнаю причину твоего вранья.
— Да? Тогда может, начнем с тебя, а? — Иду на нее, заставляя двигаться в сторону авто. — Какого черта ты решила меня надуть, как шарик гелием?
— Я задала вопрос.
Делает шаги назад, но продолжает держать на лице маску недовольства. Будто она права во всем. Раздражает. Нам уезжать нужно, а сорока решила на откровенность меня развести, хотя сама не спешит правдой блеснуть.
— Сядь в тачку. В другом месте поговорим.
Через зубы цежу, а она отрицательно машет головой, от чего ее локоны красиво качаются. Снова подзалипаю, как идиот. Ну совсем не к месту это любование девичьей красотой, поэтому пропускаю тот момент, когда сорока поскальзывается. Протягиваю руки, чтобы поймать, но не дотягиваюсь. Не успеваю, и она смачно приземляется на заснеженный асфальт. Под легким белым покровом лед, и я тут же к ней приближаюсь. Помогаю подняться.
Кривится, изображая из себя недотрогу и супер вумен. Руки мои отталкивает и шипит, чтобы оставил в покое. Плюсом непристойные фразы выдает, потирая пятую точку, но и шага ступить не успевает. Подхватываю.
— Пусти! — Как змея в ухо шипит и бьет меня по руке. — Пусти, сказала!
— Ты ступить не можешь, — к себе прижимаю, чтобы успокоилась, но она продолжает упираться, — сорока! — Замирает и часто дышит, глядя мне в глаза. — Что с ногой?
— Не знаю.
— Сейчас отпущу, — слегка ослабляю хватку, но зрительный контакт не прерываю, пока Скромная сверлит меня своими синими омутами, — попробуй пройти. Я, если что, подхвачу.
— Ладно.
Снова фырканье ежика выдает, а я убираю руки. Сорока держит держит равновесие, но стоит ступить вперед, и она сама цепляется за мою руку. Шипит какие-то проклятия через зубы и не оставляет мне выбора.
— Обнаглел совсем?!
На ухо прикрикивает, когда на руки ее подхватываю и волоку к тачке.
— Замолчи.
— Куда тащишь?
— Срочную медицинскую оказывать.
— Я…
— Молчи, — аккуратно помогаю сесть на пассажирское сиденье, — и пристегнись. Вошла в роль примерной и любящей девушки? Продолжай в том же духе.
Глава 45
Выйти из состояния влипшего ежика крайне сложно, потому что я могу к ней прикасаться. Позволяет помочь сесть в машину, а потом и прощупать ее подвернутую ногу. Скромная ведет себя так, словно я провинился, хотя по сути она налажала по полной программе. И как меня вычислила?! КАК?!
Эти вопросы вибрируют в голове, пока я накладываю на ее лодыжку эластичный бинт. В салоне напряжение такое, что шевельнись резче, и кого-то из нас точно прибьет. Стараюсь не обращать внимания на то, как сорока старательно держит рукой мягкую ткань платья, стараясь прикрыть открывающиеся участки. Только мои глаза уже заметили все, что им было нужно, а воображение дорисовало красочные детали.