— Я все знаю.
Говорю уже серьезно, переставая играть или юлить. Хочется разрулить эту ситуацию. Выяснить все до конца. Если днем я решил исчезнуть с радаров, то теперь уже поздно. Скромная засветилась не только перед моим отцом, а еще и перед Зауром, а это не хорошо. Если быть точнее, чертовски плохо.
— Что у меня недержание?
Усмехается, а я с места срываюсь. Близко к ней подхожу и смотрю прямо в красивые глаза. В темноте они еще красивее и бездонее. Еле сдерживаюсь. Скромная стоит, как вкопанная. Не моргает.
— Шутишь, да? А мне не до смеха. Ты не представляешь, куда лезешь.
— Я-то как раз-таки представляю.
Огрызается и улыбается злобно. Бьет меня ладонями в грудную клетку, отталкивая от себя на шаг, а может меньше. Зубами скриплю, но не сопротивляюсь.
— Тогда говори, Настя, когда ты перестала быть Громовой?
Замирает. Ладони в воздухе застывают. Секунды в часы превращаются.
— Сказал же, — процеживаю сквозь зубы, — знаю все. Можешь больше не притворяться. Кстати, брат твой, — потираю переносицу пальцами, потому что от напряга между нами голова начинает болеть, или все-таки удар по носу так сказывается, — нас слышит сейчас?
— Не понимаю, о чем ты.
— Да? Я знаю ваш старый адрес, сорока. Я там был и разговаривал с соседкой. — Усмехаюсь, вспоминая ту деловую бабульку. — Даже не просто разговаривал, а был в вашей квартире. Видел твою комнату. Косяки с пометками роста.
— Заткнись.
— Нет. Теперь ты мне расскажешь все.
— Зачем? Если ты и так все знаешь.
— Люблю слушать информацию из первоисточника. — Кажется не дышу все это время, сражаясь со Скромной взглядами. — И мне тоже есть, что тебе сказать.
— Неужели? — Она протягивает руки все выше, подсовывая запястья с наручниками мне под нос. — А это обязательно при разговоре? Больше на допрос смахивает, но у вашей семьи это норма, да? Только так можете.
— Перестань. — Выдыхаю с шумом, борясь с желанием сжать ее и хорошенько тряхнуть. — Не надо судить…
— Тогда убери их и поговори. Девчонку боишься? М? Орлов? Сам великий Александр Орлов боится девушку. — Настя убирает руки и придвигается ко мне максимально близко, чуть ли не до соприкосновения наших носов. — Вы — семейка трусов. Прикрываете свои задницы законом, а сами из себя ничего не представляете! Да, ты…
— Молчи, — резко прикрываю ее рот ладонью, — не делай выводов, о которых можешь пожалеть.
Глава 49
— Как все прошло?
Арсений сонно потер глаза и распластался на своей кровати, наблюдая за тем, как я медленно опускаюсь в папу-пуф. Сил совсем не осталось. Разговаривать с ним не хотелось, точнее выкладывать подробности беседы с Орловым, который умудрился поймать меня за горяченьким. Будь я понежнее, то до сих пор бы тряслась от эмоций, которые подобно снежному кому нарастали внутри.
— Хорошо. Обстоятельства сложились более, чем удачно.
Размыто протянула и вытянула уставшие ноги. Сразу воспоминания прибило, как мусор волной к берегу. Пернатый дерется за девочку, несет меня, с ногой моей трясется, а потом еще и домой к себе тащит. Как бы я ни старалась списать его действия на холодный расчет, внутренний голос пищал в углу, что все не так просто. Есть в нем что-то доброе и хорошее, а может я ошибалась.
— Я запись включил, так что начну завтра, а то сегодня уже батарейки сели. — Брат заразно зевнул и подложил руки под голову. — Ты не рада, что все так вышло?
— Очень рада.
— Не заметно. Лицо такое, словно смертный приговор подписала.
Да… Если бы ты знал, чего мне это стоило, то не улыбался бы. Пришлось проглотить собственные саркастические мысли вместе с комком, который стоял в горле.
— Устала. Каблуки не мое.
Арс усмехнулся и перевел взгля на мои ноги. Тут же нахмурился и присел.
— Что с ногой?
— Пришлось немного притвориться. — Развела руки в стороны и выдавила из себя улыбку, ведь ему не обязательно знать, что нога все-таки пострадала. — На благо делу.
— Ты точно все мне рассказала?
Его рентгеновский взгляд мог выбить из колеи, но мне помогал полумрак в комнате. Арсению действительно нужно было выспаться, да и мне тоже. Неизвестно, что принесет нам следующий день. Я не знаю, как поступит Орлов, и уж тем более не предполагаю, что выкинет его отец.
— Тебе добавить подробностей о том, как пернатый меня на руки брал и что на ушко шептал?