— Пошли. — кивнул и даже не пожалел, что пошел. Увидеть то, как работает чудо — это нечто. Глазки пуговки следят за каждым словом, каждым поворотом головы у свидетелей, каждым мимическим жестом. Не отрывая взгляда, еще успевает что-то чиркать в своем блокноте.
Облокотился на стену и нагло рассматриваю её, пока она занята делом. Точеная фигурка, стройные ноги, обтянутые черной юбкой, и снова эти ходули, от которых у меня глаз дергается.
В реальность меня возвращает её просьба, обращенная к Ермолаю. Подхожу ближе и снова пугаю её. Шучу невпопад, а сам думаю лишь о том, что произошло с нами утром.
— Как твоя рука? — не знаю, зачем спрашивал, если в следующую секунду сам беру ее кисть и начинаю разглядывать последствия утреннего «веселья». Вроде, как и не виноват, что обожглась, но всё равно чувствую свою ответственность.
— Думаю мне ваш живот осматривать не стоит. — улыбается, но глазки пуговки следят за моей реакцией. И на один лишь миг мне хочется, чтобы она прочитала всё, что творится в моей голове. Всё то безумие, которое вновь вспыхнуло при одном лишь взгляде на неё.
Отшучиваюсь, что я в полном порядке, и возвратившийся Ермолай напоминает мне, что вообще-то я на работе. И вообще-то Камила моя подчиненная.
Она снова погружается в работу, но на этот раз я тоже слежу за показаниями. Девчушка волнует, а когда Линев начинает давить на неё, вообще впадает в ступор. Не знаю, что задумала Камила, но кажется это срабатывает, потому что-то, как отшатнулась свидетельница, увидев вошедшего парня — явно именно та реакция, которую она и ожидала.
После окончания взятия показаний, останавливаю Камилу в коридоре. Не знаю насколько нам можно полагаться на её эксперимент, но на всякий случай отправил за парнем слежку. Главное, чтобы ребята не прокололись, иначе не знаю, чем всё это может обернуться.
— Не холодно? — вдруг спрашивает она, прикасаясь к моей руке. Вижу, как разглядывает меня своими глазками пуговками. Гладит взглядом руки, шею и опускает взгляд на живот. Нет, девочка, я не буду больше с тобой играть.
— Камил, не доводи до греха! — еще немного и моей выдержке конец. И вроде меня никогда не тянуло к таким молодым, но это чудо просто выбивает почву из-под ног. Она словно невинный чертёнок и я не могу понять, какое из чувств ею ведёт.
После обеда часы пролетаю, словно минуты. Пришлось повозиться с документами, хотя терпеть не могу это делать, но должность, как говорится обязывает.
Переговорив с Григоричем, решили придерживаться старой концепции по поводу интервью. То, что банду публично назвали «романтики» отчасти наша вина. Кто-то из ребят брякнул это название, а какой-то наглый журналюга написал об этом целую статью. Влетело всем знатно, но урок усвоили и теперь никого близко не подпускаем к этому делу.
Слежка за парнишкой пока не дала никаких плодов. Поехал на работу, после сразу домой, и больше никуда не выходил. Надо бы узнать, что думает Камила, но вот как-то не хочется снова накалять обстановку. Тем более наверняка все ребята уже давно ушли, и она осталась одна. А когда она одна, и я один, то она творит какие-то глупости. А глупости мне не нужны уж точно.
Минут через десять чудо само заглядывает ко мне в кабинет и убедившись, что я не занят — проходит внутрь. Снова оглядывает стены и стол, в попытке найти хоть какую-то зацепку, чтобы разгадать меня, но снова безуспешно.
— Есть новости по делу? — интересуюсь, откинувшись на кресле. Сам готов брать паренька, если скажет, что он причастен к убийствам. Но она молчит, и я невольно разглядываю весь её облик.
— Всё указывает на него, но у меня есть сомнения. Не может всё быть так гладко, понимаете? — вижу, что волнуется и на этот раз точно не из-за меня. Для неё важно это дело. Мы вообще с ней очень схожи, касаемо работы.
— Расскажешь подробнее?
— Завтра. С утра хочу проверить еще один факт. И… за мной брат приехал. — на этот раз её взгляд устремляется прямо на меня и меня снова прошибает. Что же ты творишь чудо?!
— Не заставляй ждать, завтра расскажешь. — стараюсь говорить нейтрально, будто мне плевать на неё, но получается хреново. Вроде и не надеялся отвозить её сам, а чувство какое-то странное. Будто обрываю какую-то ниточку между нами, хотя и не было никакой связи вовсе.
Она кивает и выходит, прикрыв за собой дверь, а я устало выдыхаю. Наверное, мне тоже пора домой. Мои раздумья прерывает стук каблуков и снова на моем пороге стоит чудо. Закрывает дверь и прижимается к ней спиной.
— Ты что-то забыла? — спрашиваю, всё так же сидя в кресле. Она кивает, и я безошибочно считываю её взгляд.