А чтоб у вас, господа вероятные противники, башка от удивления закружилась, новейший самоходный ракетный комплекс береговой обороны мы назвали «Бал».
А чтоб у вас идиотская улыбка на лицах образовалась, наш самый мощный в мире 30-ствольный самоходный огнемет знаете как называется? Я не шучу, загляните в Интернет, там все это с фотографиями и техническими характеристиками. Секрета никакого, это все в открытом доступе. Так вот наш самый мощный в мире самоходный гусеничный огнемет официально называется ТОС-1 «Буратино».
Ну а чтоб вас, да и меня, пожалуй, тоже, прям сегодня же в дурдом увезли... Знайте, что наш новейший подствольный гранатомет ГП-30 имеет официальное название «Обувка».
Уже даже не знаю, в честь чего...
В общем, если кому-то интересно, загляните в Интернет. Или почитайте журнал «Техника и вооружение», он продается в киосках. Напоследок только добавлю, что есть еще у нас 82-миллиметровый автоматический миномет 2Б9 «Василек»... Стодвадцатимиллиметровый ротный миномет 2Б14 «Поднос»... Миномет 2С12 «Сани»... Межконтинентальная баллистическая ракета с ядерным зарядом «Курьер»... Межконтинентальная баллистическая ракета с десятью ядерными зарядами РТ-23 «Молодец»... Атомная подводная лодка проекта 705 «Лира»... Система управления артиллерийским огнем «Капустник»... Система управления ракетами «Фантасмагория»... Самоходное орудие «Конденсатор»... Радиолокационный комплекс «Улыбка»... И на сладкое — граната для подствольного гранатомета... сидите спокойно... она называется 7П24 «Подкидыш»...
УРОК ИСТОРИИ. УЧИТЕЛЬ ПЬЯН
— Наши героические далекие предки... воняли псиной и лазали по деревьям. Руками и ногами... хвостов уже не было. Наши и другие предки!.. И их знакомые. Это было давно, им нечего было выпить и некем было закусывать — все звери прятались. В свои раковины. Но когда наши предки пьяные выходили... с деревьев... потому что иногда они пили уже тогда... они ходили по лесу и пели те же самые песни. Ой, цветет кали-и-и..! Это я для примера. Слуха бы мне побольше... И памяти. А у наших предков все было, все! Вот он как-то не так посмотрел на них косо... мамонт из чащи... они услыхали — и всё! Тут ему и всё! Палкой-копалкой ему по рогам, шкуру бабам, хвост детям, бивни — немцам за тугрики на базар. Вся тяжелая промышленность — а ее тогда не было — на мамонтовых бивнях держалась! И был царь. Как царь скажет — так все под себя и сходят. Потому что царя все боялись, и как он говорил, так и делали. Под себя. Потому что без царя была смута: видимость ноль, управляемость ноль, в эпицентре — жертвы и разрушения. Потом прибыли декабристы. Двадцать пять человек во всем новом. Проездом в Сибирь. А царь Петр сказал : вот отсюда будем грозить. Вынул и погрозил. Они там до сих пор заикаются. Поля были, леса, медведи, зайцы, кабаны, журавли везде хрюкали! Потом татары пришли. Монголов с собой привели. Иго! Двести лет на шее сидели, пока их с шеи не сняли, сначала монголов, потом татар, потом иго. А кто снял? Наши предки сняли, на своем поле 2:0, на Куликовом, оба меча Пересвет забил. Челубею. Внутрь. И где сейчас та Монголия? Да, именно в ней! Потому что культуры не было. А наши предки в баню поголовно грамотные ходили! Тут опять татары пришли. Немецкие. С запада приперлись, сами в доспехах, лошади в доспехах, свиньей построились и утопли. В озере. Они думали, зимой неглубоко будет. А Александр им сказал: кто с мечом к нам без стука войдет — тому сюрприз! А Чернышевский сидел в тюрьме, и ему было нечего делать. Он говорит: что делать? И тут французы! Наполеон. Ростов взяли, Смоленск взяли, Москву взяли и к себе понесли. А Кутузов был одноглазый. Но как только заметил... Сразу этому Наполеону как даст по его величеству! Так его величество больше никогда и не встал. Тут опять татары пришли. И Плеханов сказал: «Хватит!» И Ленин тоже сказал: «Хватит!», но громче. И началась революция. А он маленький такой был, «р» не выговаривал совсем, но ему поверили. Он говорит: «Бгатья и сестгы! Уга!» И ему поверили. А у Максима Горького были усы. Каждый день новые. И когда он кричал, они шевелились. Он кричит: «Пусть сильнее!.. — а усы шевелятся, — грянет буря!» — и соплей об пол! Вместе с усами. Потрясающий номер был, а после него дедушка Дуров всегда выступал с дрессированными рабочими. И дедушка Калинин с Дзержинским. Голову ему в пасть засовывал. Или в зад. Как публика захочет. Короче, революция. Короче, всех в тюрьму, Ленина в мавзолей, Папанина на льдину, Гагарина в космос — везде свои люди. А в Америке тоже не дураки сидят! Придумали автомобиль. Стали везде ездить и кино снимать. И Ленин говорит: «Из всех искусств самым понятным для нас является...» И умер. А еще говорил: «Учиться, учить-ся и...» И опять умер, да. Тут война. Немцы одни пришли, без татар, Ростов взяли, Смоленск взяли, Киев взяли, Минск взяли, подняли и надорвались. И Сталин спросил: «Ну, что скажет товарищ Жуков?» А Жуков ему: «А что скажет товарищ Сталин?» И так до утра. А Никита плясал. И всем кузькину мать показывал. Она у него маленькая была и грязная. А Сталин курил трубку и пил вино, и ненавидел тех, кто курит и пьет. А Жуков пил и пить будет, потому что если б не он, то Сталин бы не курил и не пил. Сначала палкой по карте водил, а потом ей же Гитлеру по башке. И вот тут-то вдруг Иван Грозный — а его тогда уже не было — говорит: «Пойду, — говорит, — убью кого-нибудь... с утреца...» И тут — татары! Но подумали и не стали. А Геродот, между прочим... Греческий, между прочим, историк... Говорит, между прочим: «Я, — говорит, — ребята, историк греческий! Очень древний! Знаменитый! Мне тоже налейте». Вот так. А когда Горбачев пришел, его давно уже не было и Брежнева не было, а мы с вами уже были, и очереди были, и талоны, и воры, и кризис, и бедность, и ужас, и мрак, и Горбачев сказал: «Хватит! Все по квартирам! Чтоб к двухтыщному году никого на улицах не было! Где спекулянты? Спекулянты! Запомните: вы больше не спекулянты! А я больше не президент. Все, пока. Я на дачу». О! Звонок! Урок окончен. Все свободны. Кроме Иванова, который спит и будет здесь заперт. Вместе со мной, потому что я никуда не дойду. Точка. Остальное досмотрите по телевизору...