Четыре с половиной кэмэ… Мама дорогая! Четыре…
Цель держу уверенно, плотно. Пуск.
Самолет взорвался только что не над нашими головами.
А на следующий день этот майор перед строем, сломанная рука в гипсе, вручил мне вьетнамский орден.
Я уже говорил, что майор Карасев карате увлекался. И то, что он называет «отмахнулся», окончилось переломом руки. Кстати, у Карасева в числе других орденских планок была и невиданная нами вьетнамская, а когда он надевал парадную форму, у него на груди среди других наград был необычный иностранный орден.
ДУХ СВЯТЫЙ.
Есть у меня знакомая, назовем ее Валентиной Николаевной. Довольно необычная женщина с редкой для ее возраста энергией, жутко коммуникабельная, с массой подружек и родственников. Судьба ее не совсем обычна. Имея юридическое образования и зная пару иностранных языков, она участвовала в организации спортивных соревнований, да, видно, настолько успешно, что в виде благодарности за это ее пригласил погостить к себе один арабский принц, у которого она некоторое время гостила – в доме комнат из ста, не меньше. Только гостила и ничего кроме, факт.
При всей бойкости ее характера за свою жизнь она не много нажила, из недвижимости имея однокомнатную квартиру, а из движимости – взрослого сына. Муж ее пропал лет десять тому назад. Просто пропал и все. Где, что, как – никто не знает. Она объявляла его в розыск, но без результата. По прошествии времени она решила, что, скорее всего, он попал в какой-нибудь переплет и погиб, а тело… Ну, мало ли как бывает. Спрятали где-нибудь, хоть, скажем, в неприметной могилке лесу или на дне озера. Или вывезли в другой район, а там бросили. Пролежал неопознанный труп в областном морге положенное время, а потом его упокоили в могиле под номером где-нибудь в дальнем углу кладбища. В общем, вариантов больше, чем можно себе представить. Внезапная страстная любовь к негритянке, столь же внезапное умопомешательство с потерей памяти и помещением в больницу имени Ганнушкина – да все, что угодно. Столько лет прошло, что он уже стал забываться.
И вдруг к ней по почте приходит извещение из суда, что две недели назад состоялось судебное заседание, на котором, согласно иску ее мужа, имярек, произведен раздел совместно нажитого имущества, то есть ее квартиры, хотя чего там, кажется, делить-то!
Николаевна женщина, конечно бойкая и юридически подкованная, но тут… Просто как обухом по голове. Она все дела в сторону и бегом в суд. Какой иск? Какой муж? Какое решение?
– Ну какой-какой… Вот исковое заявление, вот решение. Что непонятного-то?
– Да нет мужа-то!
– Как это нет?
– Пропал.
– Ну, значит, нашелся, радуйтесь.
– Но вы его хоть видели?
– Кого?
– Ну мужа. Какой он из себя?
– Вы что, собственного мужа не знаете? Ну вы, женщина, даете.
– Так нет же его! Давно нет.
– А решение о том, что его нет, имеется?
– Нет, но…
– Вот и все!
– Ну а почему меня на суд не вызвали?
– Вызывали. Повестку посылали, без этого у нас не бывает.
– Я ничего не получала.
– Ну, знаете!
Две недели назад! Срок обжалования – десять суток с даты вынесения судебного решения – уже прошел. Что делать? Что делать?! Ведь она фактически оказывается на улице.
И СНОВА ПРО ЛЮБОВЬ.
Была у меня машина. Не сказать, что новая, но мне нравилась. Жигулевская «тройка». Я ее сделал, довел до ума. Денег потратил – жуть! Но зато – вещь. Было у меня с ней взаимопонимание. Теплая, приемистая, устойчивая. Не сказать, что это самое взаимопонимание сложилось сразу. Нет, не сразу и не вдруг. Всяко было, но не о том речь. Автомобилисты подтвердят, что свои «тачки» награждают именами собственными. Ну, там, Катя, Женя, Люся. Не суть.
И были у меня теща с тестем, которые купили себе дом в деревне, километров за триста от Москвы. Места чудные, в ста метрах начинается заповедник с медведями, грибами и ягодами, дом хороший, из бревен в обхват, но вот лично мне там было, скажем так, скучновато. А поскольку жили они там подолгу, то требовалось их навещать. А жена с ребенком летом отдыхали там пару недель, да и другие родственники наезжали.
С телефонами в деревне сложно, мобильная связь была еще в диковинку, да и дорогая до жути, словом, договаривались мы обо всем предварительно.
И вот пришло мне время ехать – забирать жену с ребенком. Со всей поклажей, грибами и репой с экологически чистого огорода. Триста верст не такое большое расстояние, тем более что, бывало, в день я накатывал и больше.
В субботу что-то не получилось, кажется, работы подвалило, но я рассудил так: выеду пораньше утром в воскресенье, пока дорога свободна, приеду, передохну там пару часиков, поем и обратно.
Эх, правильно говорят, что человек предполагает, а Господь располагает.
Я не очень хотел ехать, ну и машинка моя в понимании. Я так думаю. Помните фразу героя Мкртчана из фильма «Мимино»? Я так думаю!
Рано утречком, часов эдак в пять, выезжаю. Бак полный, дорога свободна, гаишники сонные – благодать. Еду по шоссе, можно сказать кайфую, и вдруг замечаю, что у меня горит лампочка, свидетельствующая о разрядке аккумулятора. Для непосвященных объясняю, что это сигнал о том, что генератор не вырабатывает ток и вся система автомобиля работает от аккумулятора, который в это время не подзаряжается, а совсем наоборот. То есть работает как батарейка в фонарике, который, когда включен, просто жрет эту самую батарейку.
Но при этом я замечаю, что при скорости в семьдесят километров лампочка гаснет. То есть если скоростишки малость прибавить, то как бы все в порядке.
Самообольщение? Может быть. Но ведь обещал же, обещал! А обещание жене, это, знаете ли! Лучше держать.
Приезжаю в город Тверь. Надо бы показать машину электрику, потому что лампочка горит уже почти постоянно. Воскресенье, самое начало дня. Город незнакомый, что тут и где – неведомо. Да и времена были еще те. Один сервис не работает, второй. Это ж пока найдешь! А время идет. На третьем электрик отыскался. Часа полтора меня мурыжили. И так, и сяк. И в итоге – не знаем. Может это, может то, но не похоже. А я уже на полдороге. Что, обратно или как?
И тут выясняется, что пока я кружил по всем этим закоулкам, пробил колесо. Где-то схватил гвоздь. Поставил запаску и отправился искать шиномонтаж. Нашел. На обочине. А там очередь. Из одного человека. Который попал передком своего «Москвича» в такую ухабину на скорости, что у него не просто пробило, а прорезало два передних ската.
Время идет. Я нервничаю. В конце концов шину мне сделали. К счастью. Но выезжая с монтажа я с трудом запустил двигатель – аккумулятор явно умирает.
Еду. Вскоре понимаю, что когда я заворачивал на тот самый шиномонтаж, о бордюрный камень пробил глушитель. Еду и реву как какой-нибудь рокер. Противно. Лампочка горит уже непрерывно, не зависимо от скорости. Предчувствия самые нехорошие. Одна надежда на то, что тесть матерый автолюбитель с черт его знает каким стажем и в гараже у него стоит «Волга», от которой можно «прикурить».
Свидание с родней было здорово омрачено мыслями о том, что обратно мне не доехать. А время уже к вечеру.
Вместо сытного обеда и предполагаемого отдыха я, быстренько, можно даже сказать, суетливо перекусив, начинаю заниматься машиной.
Аккумулятор у тестя оказался посаженным. Мой – тоже. Но совместными усилиями, с кривого стартера кое-как завелся. Машина под окнами ревет раненым зверем. Противно. Но выключать не решаюсь – не заведу!
И время, время! Мне назавтра на работу.
И тут – внезапно! – с нами напрашивается ехать родственница с ребенком, которая тоже там гостила. С вещами, естественно.
Ну… Машина ревет на повышенных оборотах, мне уже не в терпеж, нервы натянуты. Все, едем!
Доехали с горем пополам до районного центра. Заворачиваю на заправку. К колонке подъезжать не могу – из глушителя мало ли что вырвется. Ведь взорвемся же все к чертовой матери! А машину глушить нельзя. Не заведусь!