Перейдём теперь к вопросу о монголизме Хунну. Во второй главе мы подробно разобрали взгляды сторонников монгольского происхождения этого народа и указали на то, что факты говорят против допущения этого предположения. Что предки монголов Чингиз–хана входили в состав обширного хуннуского государства, мы охотно верим. Но мы не думаем, что сами Хунну были монголы. Эти последние появляются в истории почти с Чингиз–ханом, т.е. в XII–XIII веках. В выяснении нашего вопроса не важно, упоминаются ли Монголы в китайских летописях ранее или нет. Бесспорно, что их роль была до тех пор совершенно не значительна. Вся современная Монголия была ещё в VI веке занята Турками. Наконец, и численностью Монголы уступают и уступали Туркам; они народ молодой, недавно явившийся в истории. Все эти соображения, а также и вышеуказанная несостоятельность доводов в пользу монголизма Хунну, побуждают нас оставить в стороне мнения о монгольском происхождении, как несогласные с возможностью и исторической действительностью.
Выше (см. главу IV) мы разобрали теорию финнизма и привели наше мнение по поводу того, что считаем её не убедительной. Конечно, можно выставлять гипотезу, что Финны распространили свою власть на восток от Алтая и даже достигли крайних восточных пределов Азии. Однако, в пользу этой теории нельзя привести ни одного доказательства. Кроме того, существуют некоторые факты, которые устраняют её возможность.
Наиболее вероятным кажется нам мнение, что Хунну были Турки. С небольшим через 400 лет возникает на месте Хуннуской империи новое, бесспорно турецкое государство. Если сторонники монголизма могли строить свою гипотезу только на основании того, что Хунну жили там же, где теперь живут Монголы, го вероятнее отожествлять их с Турками, которые ещё в VI в. образовали в тех местах сильное государство. Титул Хуннуских государей (тенгри–куту) был турецкий[64]. Его позже принял и Чингиз–хан. Даже сторонники финнизма Хунну считали его турецким. Что отдельные слова из языков подчинённых Хунну народов могли быть приняты Китайцами, как слова языка господствующего племени, мы допускаем. Но дошедшие до нас другие слова находят аналогичные себе в турецких языках. Наконец, мы должны указать на то, что до нас дошла целая хуннуская фраза, правда в китайской транскрипции. Фраза эта, относящаяся уже к IV–му веку по Р.X, была приведена по китайским летописям в двух транскрипциях. У Ремюза (Nouveaux mélanges asiatiques, t. II, p. 183) она находится в таком виде: sieou–tchi ti–li–kang pou–kou khiu–tho–tang. При этом был приведён перевод этих слов, сообщённый китайцами. У В.П. Васильева («Об отношениях китайского языка к среднеазиатским», в Жур. Мин. Нар. Просв., 1872 г., сентябрь, стр. 115–116) фраза эта имеет такую транскрипцию: сю чжи тилэй гян Пугу тугоудан. И тут также был приведён перевод этой фразы, данный китайскими летописями. Первый из сейчас упомянутых учёных не высказал в своей статье никакого мнения о языке, которому могла принадлежать эта фраза. Проф. же Васильев, хотя и признал, что фраза эта имеет вид турецкой, однако заметил, что никому из туркологов не поддаётся её анализ, и потому объяснял её как испорченную китайскую. Однако, с тех пор как писалась эта статья (1872), туркология обогатилась богатыми открытиями в отношении языка и истории — я разумею открытие Орхонских надписей. Поэтому, в последнее время, когда пришлось затронуть вопрос о происхождении Хунну, Аристов («Заметки об этническом составе тюркских племён и народностей», Живая Старина, 1896 г., выпуски III и IV) указал нам известную ему попытку объяснить эту фразу из языка Орхонских надписей. По древне–турецки фраза эта будет звучать следующим образом: «Сÿси cÿläгäн, Пугу тутkан»; по значению своему она тожественна переводу, сообщённому китайцами. Укажем также на то, что имя отца основателя хуннуского государства Модэ Ту–мань и первого хана восточного дома Ту–гю (Турков) Тумынь очень схожи и оба могут быть сближены с турецким же словом «туман»[65]. Кроме этих, правда, не особенно многочисленных памятников языка мы ещё имеем более убедительные доказательства в пользу турчизма Хунну — это точные известия китайских летописей. Если Дун–ху есть в китайских летописях имя предков тунгузов и, может быть, некоторых других племён, населяющих в настоящее время крайние пределы северо–восточной Азии, то имя Хунну даётся тому народу, из которого произошли все позднее встречаемые в истории Средней Азии народы турецкого племени. Так, говоря о Гаогюйцах, несомненных Турках, Китайцы замечают, что «язык их сходен с хуннуским, но есть небольшая разница. Некоторые говорят, что предки гаогюйского Дома происходят от внука по дочери из дома Хунну» (см. у Иакинфа. Собрание сведений, ч. I, стр. 248 и 373). Ещё решительнее известия о происхождении Ту–гю от Хунну: «Это есть отдельная отрасль Дома Хунну, по прозванию Ашина» (см. там же, т. I, стр. 256). Основываясь на вышеприведённых соображениях, мы склонны думать, что ядро, господствующее племя, равно как и значительная часть народа Хунну — были турецкого происхождения. Хотя все данные говорят в пользу этого предположения, однако мы должны оговориться, что этот вопрос ещё ждёт своего окончательного решения. Быть может, туркологи объяснят нам ещё другие, оставшиеся необъяснёнными, хуннуские слова, быть может, археологи откроют остатки памятников хуннуской письменности, как это было с Орхонскими надписями[66]. Пока же мы должны сказать, что, по существующим в настоящее время фактам, Хунну были скорее всего Турки. Монголами и Тунгузами они не были во всяком случае; предполагать же влияние Финнов на северо–восточную Азию не является необходимым.
64
См. по этому поводу в сочинении Каёна, стр. 87–88. Нужно заметить. что титулы не могут служить доказательством при определении происхождения народа, так как они могут быть заимствованы. Впрочем Хунну не у кого было заимствовать их, кроме как у Китайцев, у которых император называется тянь–цзы (сын неба). Таким образом тенгри–куту есть перевод китайского титула. «Куту» в смысле «сын» ещё проф. Schott (Abhandlungen Berliner Akademie. 1847, стр. 290) считал турецким, а также тунгузским (guto).
65
По поводу сближения имен Ту–мань и Ту–мынь с «туман» см. упомянутую статью проф. Шотта стр. 291 и 318 (турецк. tuman, монг. tümen).
66
См. по этому поводу статью проф. Н.И. Веселовского «Орхонские открытия», «Журн. Мин. Нар. Просв., 1894, апрель.