— Слушай, ты, мудило, — она старалась звучать спокойнее. — Бен приедет с минуты на минуту. И если ты просто тиснул у него телефон и теперь так развлекаешься…
— Да Бен здесь уже как час торчит, вот прямо у тебя на заднем дворе, — так же спокойно, даже хладнокровно, ответили ей. — Что такое, детка? Не заметила, когда выходила?..
Её как вожжой стегнули. Руки заледенели, сердце пропустило удар.
— Что ты сказал? — прошелестела она.
Пальцы нервно стиснули и оттянули воротник белого топа. Она заозиралась, точно в своём доме не была в безопасности и искала, кто и откуда мог её увидеть…
— Сказал, тупая сука, что я выпотрошу тебя, как подружку-блядь, и если не будешь слушаться и говорить вежливо, закончишь точно так же, как она!
Голос рявкнул и замолчал. Секунды тишины показались раскатами грома. Кейси стиснула телефон до боли в запястье и не поняла сама, как задрожала.
— Да-а-а… — протянул незнакомец и хрипло, но мягко хмыкнул. — Так она выглядит даже симпатичнее, чем снаружи. В ней хотя бы есть мясо, в этом я убедился, потому что так — доска-два соска…
Ступая очень тихо, Кейси взяла из подставки на кухонном столе большой мясной нож и посмотрела в окно. Туда, откуда за ней могли бы наблюдать. Смекнула. Нужно найти домашний телефон или включить комп, оттуда набрать сигнал 911… Всё это уже несмешно, даже если и пранк, а если нет? Горло сковало, и она тихо спросила:
— Чего ты хочешь?..
Такой же тихий, шипящий шёпот заставил её побелеть:
— Посмотреть, какая ты изнутри.
====== Боль, страх, похоть ======
Комментарий к Боль, страх, похоть Спасибо читателю Lynna за очень важную правку: ошибка устранена 🔪
Я помню ощущение полёта. В один момент тело отрывается от опоры. Парит. И тебе кажется, что секунды, растянутые в вечность, будут длиться и длиться. Странным образом ты видишь мир вокруг замершим, а время — остановившимся. Ты падаешь через ограждение и замечаешь лица своих друзей, оставшихся наверху, в безопасности.
Большинство из них в шоке. Кто-то не понимает, что случилось. Другие открыли рты и смотрят, как ты падаешь, стремясь соприкоснуться с далёкой землёй — как-никак, двадцать второй этаж. Твоя лучшая подруга кривит губы с видом победителя, потому что это ты летишь вниз головой. А она — тут, на террасе, крепко держится за поручень. Осталось только помахать тебе ручкой. Твой парень, рванувшийся вперёд и замерший… с разочарованием в глазах? Ты его разочаровала? Но чем? Тем, что умерла?.. Или умрёшь через пять…
Четыре…
Три…
Два…
… О Господи, наверное, удариться об асфальт — невероятно больно…
И прежде, чем мысль ужасает меня, я сталкиваюсь с землёй.
— Лесли. Лесли!
— Боже, она цела?!
Чьи-то сильные руки поднимают меня. Другие начинают шарить по туловищу, ощупывать. Я слышу смешки, мимо проходят люди, но никто не пытается больше помочь.
Я слабо отбиваюсь, но толком ничего не вижу, перед глазами — стремительно приближающаяся земля и свободное падение. Но неужели я не погибла? От такого удара не разбиться немыслимо. Я читала о казуистических случаях, когда человек падал с невероятной высоты и выживал, но он был всё равно весь переломан.
Если у меня что-то сломано, должна быть боль. Только боли нет… Ну, точнее, саднящее чувство на лбу не считается, это так — плёвое дело. Невзирая на вопли, я прислушалась к себе и поняла лишь одно: каким-то чудом я жива. И у меня болят кроме лба ещё колено и лодыжка. Но разве это сравнимо с пониманием, что ты должна была превратиться в мясной фарш под ногами у прохожих? Содрогнувшись, я приоткрыла глаза и увидела нависшую надо мной симпатичную блондинку с незнакомыми людьми на фоне. Девушку я тоже не знала, но она уверенно положила руку мне на плечо и спросила:
— Ты в порядке? — очень членораздельно, будто я пока не соображала.
Я моргнула раз-другой и заявила:
— В большем порядке, чем твоя причёска.
Девушка вздохнула, отвела со лба редкую чёлку и объявила, повернувшись к остальным:
— Она бредит.
Я осторожно села: с двух сторон поддержали, и, внимательно проследив за поваленной на асфальт обыкновенной лестницей-стремянкой, сделала предположение:
— Я упала с лестницы?..
— Помнишь? — обрадовалась блондинка. Парень в стильных очках и с чёрными кудрями, стрижеными андеркатом, нахмурился.
— Думаю, не стоит к ней сейчас особо с этим приставать, Дафна.
— Почему? Мы должны знать, в каком она состоянии. Если что, нужно вызвать такси и съездить в больницу…
Больницы. Ох, нет. При одном слове всё внутри сжалось. Сердце стало как сплошная рана, и я в спешке выкрикнула:
— Пожалуйста, не надо! Давай обойдёмся без этого.
Юноша и девушка растерянно переглянулись, но я уже пыталась встать. С двух сторон меня поддерживали под локти, и я перевела взгляд вправо и влево. Двое мужчин в оранжевой униформе помогли подняться и придержали.
— Всё в порядке? — спросил немолодой мужчина с седыми усами.
— Вполне.
Он покачал головой и сделал знак второму, одетому под форменным жилетом в толстовку с капюшоном.
— Тогда нам здесь делать больше нечего. Вик, бери лестницу и тащи в фургон. А вы, ребята, — и он строго осмотрел нас троих напоследок, — будьте как-нибудь поосторожнее.
Он покачал головой, неодобрительно взглянул на нас и поплёлся следом за напарником, который легко поднял стремянку и уложил её в кузов фургона. Я вздохнула и провела ладонью по лбу.
— Украсили, называется, школу к Хэллоуину, — проворчала девушка и осуждающе фыркнула. — Что скажешь в своё оправдание?
Мне не хотелось ничего говорить. Я не понимала, где нахожусь и что здесь делаю. Посмотрела как впервые на свои руки, дрогнувшие перед лицом, и опустила их на колени.
— Мне кажется, ей сейчас не до твоих расспросов, — заметил парень. — Давай-ка поставим сперва её на ноги.
Но ни это, ни бутылка воды, ни даже если бы они мне эту воду в лицо плеснули… ничто не могло спасти от взметнувшихся мыслей, которые я почти в панике прокручивала в голове: где я, чёрт побери?!
Небо по-осеннему хмурилось, зелёные кроны уже тронули золотые и оранжевые цвета. Совсем немного, но скоро их переоденут в другие наряды. Я смотрела едва не с открытым ртом на кованую ограду вокруг здания с табличкой «Старшая школа Вудсборо». Скользила глазами по буквам, не понимая, что происходит. Логического объяснения не нашла. Мысли зашли в тупик, всё, что я помнила последним — терраса, выпускной в честь завершения второго курса, толчок в спину, замершее сердце, падение… и взгляды моих друзей, а ещё — пряди собственных волос, ласково щекочущие лицо, пока я не…
Пока я не что?
— Лесли, — осторожно позвала девушка и тронула за рукав джинсовки… меня. Я озадачено повернулась к ней. — Может, по домам? Ты сама не своя. Украсим завтра.
Я беспомощно кивнула и поднялась со скамейки, машинально, не думая, побрела по улице. Парень выдохнул:
— Тихо-тихо-тихо, дом у тебя в другой стороне. И ещё — не забудь сумку.
Он вручил мне в руку холщовый шопер, на плечо повесил среднего размера симпатичную сумочку. Это всё моё?
— Давай провожу её до дома, — предложил наконец с сомнением темноволосый парень.
— Энтони, если что, — и девушка, которую он назвал Дафной, покачала перед носом у него телефоном, — я всегда на связи.
— Замётано! — вздохнул он и подцепил меня за локоть. — Пойдём, болезная…
Мне не раз и не два говорили: Вася, однажды ты встрянешь в такую запутанную историю, что концов сама не найдёшь. Кажется, тот день был в моём мире — моём, не этом — для меня последним?
— О чём так глубоко задумалась? — спросил Энтони, и я пожала плечами.
О родителях, например. Знают ли они, что я жива и сейчас иду по улице и дышу осенью? Или думают, что погибла вместе с телом?.. Как горюет мама? Сначала отец, а потом я. Перенесёт ли она эту потерю, а ведь есть ещё Ленка, и она слишком маленькая, чтобы разбираться со всеми проблемами. Я вдруг ощутила острую вину за то, что оставила, пусть и не желая того, своих родных где-то там. Словно притворилась мёртвой, а не погибла на самом деле.