— Меня, — тихо сказала Лесли, и он покосился на неё. — Ты забыл меня, а я чертовски опасна.
Трюкач заулыбался. Адам фыркнул и покачал головой, Теодор отошёл, тронув носом воздух и мрачнея.
— Это же одна из выживших! Я её помню, — прищурился Чиун и потёр подбородок. — Ну, что сказать. Девчонка на самом деле с огоньком, хотя мне всегда она нравилась больше изнутри.
— Эй… — Крик дёрнул щекой. Окинул Хака недовольным взглядом, и на миг его лицо стало холоднее камня. — Ты бы полегче выражался. Малыш.
— Кстати, про огонёк, — медленно произнёс Теодор, и его глаза тревожно блеснули. Он всматривался в пролесок и тяжело, глубоко дышал. — Кто-то поджёг деревья. И землю.
— И впрямь горит, — согласился Адам, тревожно принюхавшись. Ноздри у него широко раздувались, как у лошади. — Это не к добру.
Крик прищурился и всмотрелся в небо, вспыхнувшее тревожным заревом по краю. Туман уже смешался с дымом, а дым курился в небо.
Сначала он был лёгким, почти незаметным, вьющимся слабыми кольцами. Если не приглядываться, не заметишь, если не смотреть, упустишь тот момент, когда деревья вспыхнут спичками и огонь разойдётся по земле.
— Что будем делать? — нервно спросил Адам. — Как ты помнишь, дружок, нам гореть бы очень нежелательно.
— Я бы сказал, смертельно опасно, — подтвердил Теодор.
— Есть вариант достойный — убраться отсюда к чёртовой матери! — подхватила Лесли, но Крик лишь хмыкнул.
— Мне даже любопытно, как мы это сделаем? Если вы не ослепли вкрай, как я уже подозреваю, то видели, что к острову, где засела сучья Сущность, нам не подобраться просто так. Сомневаюсь, что вы готовы идти вплавь…
— А что, есть выход? — уточнил Адам. — Лучше подмочить репутацию, чем сжечь её нахер в священном сущническом огне, ты так не думаешь?
Трюкач закатил глаза, скучающе подчищая под ногтями лезвием короткого метательного ножичка:
— Мыслите немного шире, не ограничивайтесь узколобыми черепными коробками, хорошо? Или рога думать мешают?
— Я всё же его сожру, — поделился Адам с племянником, и тот фыркнул.
— Мы можем обойти по берегу, — рассудил Трюкач. — Нет безвыходных ситуаций: если не пускают с главного входа, ломись в задние двери, как говорил мой импресарио…
— Ты с тех пор, я так смотрю, в задние двери только и входишь, — Крик прищурился и мягко выпустил из объятий Лесли. — Идея неплохая, но, если ты заметил, этот остров ничем с большой сушей не соединяется. Да и допустила бы такое Сущность?
— Я не знаю, — невозмутимо ответил Хак, — но колебаться уже поздно. За нами пришли.
Крик посмотрел вперёд, мрачнея. Убийцы почти поравнялись с ними, но что было куда хуже — за их спинами ярко разгорелось оранжевое пламя, превратившее туман в клубы чёрного дыма и гари. Вендиго заметно напряглись, вздыбили загривки, медленно отступая. Всё их естество кричало, как опасен огонь: он топит их кости и превращает в крошево бессмертные сердца.
Нет, не так им обоим хотелось бы закончить!
Пламя распространялось кольцом по всему берегу так быстро, что глазам поверить было трудно.
— Тогда нет другого выхода, как плыть, — быстро сказала Лесли. — И если это так, чего мы ждём?!
— Полагаю, делать это крайне небезопасно, — Крик не отрывал глаз от маньяков, чьи лица были покрытыми масками, и держал Лесли ближе к себе. — Никто не знает, вода ли это на самом деле. И какими свойствами её наделила Сущность? Быть может, это и вовсе кислота… дотронешься — и до костей проест.
— Тогда нам же это на руку, — произнесла вдруг за спинами друзей Рин Ямаока, и все повернулись к ней, непонимающе глядя в бледное, бесстрастное лицо.
А она медленно протянула руку к обрыву и указала на что-то. Крик стремительно взбежал по холму и застыл на вершине.
Ветер донёс до него хлопья белоснежного пепла и взвихрил выбившиеся из косы прядки.
— Если бы вы, внимательные матёрые убийцы, пригляделись, — крикнул он, — то заметили бы, что поверхность этого — чем бы оно ни было, водой, кислотой, алкоголем или кровью девственниц — замёрзла.
И вправду, вся площадь водной преграды была покрыта серебристым льдом, некрепким и тонким с виду, но всё же — каким-никаким способом подойти к острову. Адам встрепенулся.
— Дьявол, это реальный выход! Чего мы тогда ждём?!
— Согласен, — кивнул Хак. — Абсолютно ничего. Но кто пойдёт первым?
— Вендиго, — определил Крик. — Пусть будут они. Огонь вредит им сильнее чем остальным, да и проверить толщину льда на них весьма полезно.
Теодор, привстав на задние лапы, зарычал:
— Скажи это же чуть мягче, племяш. За такие шутки можно и башку откусить.
— Кто же шутит?
Крик вынул из ножен нож, взялся за топор.
— Идите первыми, Лесли с собой заберите. Рин.
Он внимательно посмотрел на Духа. Та положила руку на катану.
— Я останусь и задержу тех, кто за нами идёт, — сказала она тоном, не терпящим прекословия. Однако Крик покачал головой.
— Нет, неправильно. Мы не знаем, что их ждёт на той стороне. Рин, твоё искусство убивать может пригодиться там. Понимаешь?..
Дух не хотела бежать от драки. Она не пасовала и не бросала в беде, но сейчас слова Крика звучали разумно, и она кивнула, пусть и с неохотой. Лесли была куда более недовольной.
— Я не понимаю, почему не можем уйти все сразу, — призналась она. — Не позволяет профессиональная гордость или законы мелодраматического жанра?
— Ты стала язвой, детка, меня это несомненно заводит, — прищурился с усмешкой Крик и отвёл от её лица прядь волос. — Дело совсем в другом. Лёд тонкий, всех сразу может не выдержать. А если за нами пустятся вдогонку эти остолопы — в чём лично я даже не сомневаюсь — утонем точно.
Она явно колебалась между тем, что он всё сказал верно, и тем, что сердце боялось и тревожно подсказывало: хорошим это не кончится. Но Крик никогда не оставлял ей выбора. Он всегда делал то, что должен был — и то, что хотел.
Надвинув на глаза маску резким жестом и оставив непокрытыми только губы, он без единого сомнения подхватил жену под бёдра и усадил её на спину Теодора.
— Нет!.. — протест вышел жалким, тихим и печальным. И Крик лишь задрал подбородок вверх, внимательно глядя в её беспокойное лицо.
— Не бойся, малышка. Я нагоню тебя, не успеешь соскучиться. Я тебе ещё надоем.
Он коротко поцеловал её колено, до которого только и мог дотянуться, рука в перчатке крепко сжала лодыжку. И пусть он говорил одно, но прощался так, словно боялся не увидеться вновь.
Лесли медленно опустила руку ему на голову, перебирая между пальцами огненные пряди. Времени не было совсем, и ей очень хотелось хотя бы на миг остановиться и вспомнить его ещё лучше, чем сейчас.
— Потом, — словно понял её без слов Крик, делая шаг назад и выскальзывая из-под руки. — Вам пора.
Теодор выдохнул пар из пасти. Рин кивнула тем, кто оставался, словно желая удачи. Уцепилась за ветвистый рог Адама и вмиг запрыгнула ему между лопаток.
— Позвольте мне заплакать кровавыми слезами умиления, — вздохнул Трюкач. — Быстрее прощайся! Пора заняться делом.
— Берегите их, — напоследок сказал Крик и опустил маску на лицо полностью, а затем и голову покрыл островерхим рваным капюшоном.
— Ты разве во мне сомневаешься? — недовольно воскликнул Адам, мотнул головой, привстал на дыбы. Рин крепче сжала коленками его бока.
— Я вообще-то это девчонкам сказал.
Лесли усмехнулась. Ухватившись за длинную шерсть на загривке Тео, она понадеялась, что не упадёт — верхом ездила лишь раз, и то на лошади.
Когда вендиго подорвали с места и устремились размашистой рысью к берегу, взрыхливая землю когтями, на прощание она обернулась и взглянула на две одинокие фигуры на фоне огня. Он разгорался всё ярче пожаром, и Лесли с тревогой шепнула:
— Возвращайся.
— Их шестеро, — невозмутимо сказал Крик. — Ты говорил, поменьше малость. Это такой тактический ход — или тебе счёт с трудом даётся?
— Я всё время забываю, что их в Легионе — квартет, — вздохнул Чиун, закатив глаза. Он подёрнул рукава канареечно-жёлтого плаща, уже окроплённого по ткани брызгами чьей-то крови. — Они же все на одно лицо.