Хотел ли он умирать? Боялся ли? Хотел ли действительно остаться здесь, в одиночестве, в огне вместо могилы? Вик не знал.
Он осторожно опустил Джои на землю и собрался встать, когда тот сунул что-то в ладонь, сжал на прощание и скомкал.
— Прощай, друг. — Тихо сказал Джои.
— До скорой встречи, брат. — Хрипло ответил Крик и попятился, шагая по лентам разгорающегося пламени.
Очень скоро Джои стал виден лишь тенью — слабым силуэтом, угасающим в пламени и стене дыма. И Крейн разжал руку, уставившись на чёрную бандану, в которой когда-то давно — в прошлой счастливой жизни — он впервые увидел Джои на Потлаче.
Крик сглотнул. Стараясь не вспоминать, не думать, не чувствовать, он повернулся спиной. Но воздух вдруг разорвался от вопля:
— Вик, беги!!!
Это был Джои. Кричал он.
Вместо того, чтобы подорвать к берегу, Вик сделал то, что было нелогичным, неправильным и опасным. То, чего он не позволил бы себе никогда прежде, будучи слишком осторожным.
Он обернулся назад даже не раздумывая — и встал как вкопанный. Из языков пламени, тяжело и уверенно шагая по костям и праху, ступали два истинных монстра — существа странные, страшные, титанически колоссальные.
Bodies — Drowning Pool
В каждом было точно больше девяти футов. Один из убийц в руках своих держал огромный тяжеловесный клинок, похожий больше на нож, чем на топор или секиру. Он словно поднялся из Преисподней, чтобы вершить правосудие над грешниками — а грешны здесь были все…
Мускулистый торс был испещрён шрамами и отметинами, фартук, обагрённый кровью — старые пятна и совсем свежие закрывали его изначальный цвет — облегал бёдра и ноги.
Оживший кошмар, гигантская каменная пирамида на могучих плечах и сильной шее, подобна чудовищной голове или причудливому жуткому шлему. Он пришёл не дарить милосердие, а карать. И человечности в нём не было ни на грамм.
Он опустил окровавленный нож Джои в грудь, накалывая его, словно бабочку на булавку, и поднял на весу огромного лезвия, заставляя умирающего Легиона кричать и извиваться от непереносимой боли. Джои конвульсивно содрогался и изрыгал проклятия даже сейчас — беспомощный и ничтожный рядом с титаном. И Вик, крепче сжав топор, оскалился:
— Отпусти, тупая сука! — рявкнул он. Но тут из дыма вышел второй…
Огня он не боялся, хотя языки пламени охватили полы окровавленного кожаного пальто. Вик присмотрелся: на предплечье под красно-белым логотипом цвели буквы: «Немезис».
Огромная тварь на человека похожа была лишь отдалённо: мертвец с оголёнными челюстями и тусклыми бледными глазами, несоизмеримо крошечными на широком изуродованном лице — будто с него сняли верхний слой кожи и оставили лишь красную воспалённую плоть.
Он поравнялся с Пирамидоголовым. Внимательно всмотрелся в цель — высокого человека в чёрной рваной одежде и с боевым топором в руке. а затем двинулся на него, стремясь уничтожить как было приказано.
Джои тяжело хрипнул другу прежде, чем Пирамидоголовый заставил его смолкнуть навсегда, выламывая шею из плеч:
— Беги!..
Иногда мы делаем совсем не то, что должны делать.
Вик знал, что ему не дадут уйти. Стоит повернуться спиной, как этот гигантский нож нанижет уже его на лезвие. Нет, бесполезно: если ему и нужно будет как-то умереть, он сделает это не в попытке убежать.
Крик задышал чаще. Грудь вздымалась всё резче, глаза налились кровью. Они явились сюда за его шкурой — они её не получат. Он развернул ступню в оборонительной стойке, взметнув пеплом из-под подошвы: напряжённый и готовый ударить в любой момент — главное понять, кого бить первым.
Но когда оба монстра побежали прямо на него, бормотнул себе под нос:
— Что, парни, двойное проникновение?
Крик отскочил назад под лезвием, гибко уклоняясь от него и двигаясь вбок. Изловчился, скользнув между огромным кулаком Немезиса и острыми гранями пирамиды палача. А затем рубанул по ней топором.
Он отскочил, но оставил на камне глубокую зарубку, и Вик ухмыльнулся под маской.
Пирамидоголовый двигался резко и точёно, холодный и расчётливый убийца. Крик невольно восхитился им — существом из иного мира, прекрасным и ужасным одновременно. Одного взмаха его ножа хватило бы, чтобы разрубить противника пополам. Но сам Крик уходил то от кулака, то от лезвия, уклоняясь, прыгая, отводя удары топором — не в его силах было завалить этих уродов, но он мог хотя бы не дать им убить себя.
Он знал, что они делают: загоняют его, зажимают между собой и пламенем. Из-за огня дышать было уже невозможно: берег горел, и Крик вынужденно пятился к обрыву, чувствуя, что его песенка спета, но отбивался и огрызался.
…Стремительно брошенный топор вонзился в мясистую спину Пирамидоголового, а затем из огня на него налетела костистая и тяжелая, пусть и тощая, тварь.
Это был вендиго — и Вик поклялся, что он видел его — или её? — уже не единожды. Вендиго принялся рвать плечо и руку палача, повисая на той, что держала нож.
А затем из огня показался Джейсон. Легенда Хрустального Озера в хоккейной маске, убийца, наводящий ужас — он появился здесь. Своим мачете не церемонясь пронзил Немезиса, и тот зарычал, развернулся, сжимая могучий кулак, чтобы убить того, кто мешает захватить и уничтожить цель.
И Джейсон перехватил кулак: ему это было по силам.
Удар второй руки тяжёлой, как кувалда, заставил его мотнуть головой и осесть на колено. Немезис бил так мощно, что из любого другого мигом вышиб бы дух, но не из Джейсона. Он замахнулся снова… а затем, обрушив на Вурхиза кулак, вдруг ощутил, как ниже локтя вторая рука вспыхивает коротким болевым импульсом.
Крик подскочил к тирану и рубанул топором по той руке Немезиса, что держала Джейсона за горло, раз и другой, и остервенело, яростно, отчаянно закричал, когда увидел, что рукав пальто, а за ним и плоть, отделяются и расползаются мёртвыми тканями.
И когда предплечье обвисло лохмотьями на кости, а хватка ослабла, Джейсон рывком встал и сломал эту руку, отбиваясь от второго кулака, механически молотящего ему по черепу. Крик замахнулся топором, с разворота от души махнул им по оскаленной пасти чудовища. Тот глухо зарокотал.
— Какого чёрта ты сюда пришёл! — обозлился Крик, взглянув на Джейсона — в голубые, удивительно спокойные глаза под хоккейной маской. Он смотрел снизу вверх, не понимая, почему — но Джейсон не смог бы ответить: он не говорил. А в следующий миг Немезис снёс его с ног, единственной целой рукой нанося точные удары в корпус и лицо.
Бойня стала из свирепой — ошеломляюще жестокой. Поглощённые ею убийцы не замечали, что огонь оставляет им всё меньше места. Он сужал круг и плясал высокими языками в небе, словно посторонний наблюдатель и судья боя.
Пирамидоголовый стряхнул с себя вендиго, подминая под колено гибкое тело. Занеся нож, он пронзил противника так, что пригвоздил прямо к земле. И вендиго внезапно взвыл, заплакал — по-человечески, по-девичьи, очень жалобно и жалко. Но добить его Пирамидоголовому не удалось. Второй и третий топоры заставили страшного палача отвлечься от жертвы: Анна показалась перед ним — рослая, хмурая, серьёзная и напряженная охотница, встретившая свою самую опасную хищную добычу. Под заячьей деревянной маской голодно горели её глаза. Недюжинной была её сила, раз она спокойно ухватила за руку потустороннего убийцу и отвела её от ножа.
Вендиго подняться не мог сам. Тогда Крик подскочил и с усилием вынул из его тела нож палача, откинув его в огонь. Тяжело дыша раскалённым воздухом и утирая пот, застилающий глаза, он вгляделся в лицо под черепом. Так и знал.
— Привет, Амелия.
Иронично. Её он вытащил из огня, в огня с ней и встретился.
— Привет, Крик! — Девчонка рыкнула, вскочила на длинные лапы и с рявком волкодава бросилась прямо на плечи Пирамидоголовому, вгрызаясь в его плоть. Она и Анна облепили его, стараясь убить, завалить, уничтожить — и пусть всё было бесполезно, и он был куда сильнее, Вик сразу, с первой секунды понял, что они планировали, но поддерживать их задумку не хотел.