Fall Out Boy — Champion
Никогда до не целовала я Крика первой. Никогда до не показывала, как, черт возьми, сильно люблю его. Сейчас же крепко перевила ладонь его косой, и передавив шею рукой так, что без сомнений больно сжала ему кадык, заставила наклониться к себе для поцелуя.
Тварь уже бежала где-то там, в надвигающейся темноте. Мы знали это, знали, что она явится с минуты на минуту. Но, оглаживая его губы своими, проникая своим языком в его рот, я задыхалась от горя, боли и томного удовольствия разом, сметённая целым океаном чувств и эмоций.
— Всё.
Он отстранился первым, убрав волосы с моего лба, и в глазах, где всегда таилось спокойствие крупного опасного хищника, я впервые увидела проскользнувшую искреннюю нежность.
— Пошла вон с дороги.
Он сказал это грубо и ласково одновременно. С той сердитой заботой, с которой обычно отчитывают провинившихся детей. Я не хотела отпускать его, не хотела разжимать рук — но отступила назад, понимая, что мои действия влияют на то, выживет ли он.
И мы стали ждать.
Ночь обступала нас, только на горизонте, за потоком бурного шумящего Себойса, тлело алое солнце. Вик сел прямо на асфальт в центре моста, обратив взор к городу, который мы покинули — я же спряталась на обочине в густых заиндевевших зарослях орешника.
В одних шортах и коротком топе, в домашних туфлях я быстро замёрзла, но не могла выдохнуть пар изо рта — позволить себе это значило подставить себя и Виктора. Пальцы кололо, руки, кажется, отекли от холода. Я куталась в единственное, что он дал мне — в его же толстовку, не представляя, как он обходится сам в одной майке.
Вик положил перед собой верёвку и топор. Чёрное лезвие призрачно блестело в последнем свете уходящего дня. И Иктоми торопилась к нам, словно хотела поймать этот день своими когтями — и сожрать нас прямо так, на его исходе, чтобы затем вернуться в своё логово.
Короткий цокот и щелчки мандибул. Она выскользнула из темноты в круг света на освещённый мост. Дорожные фонари моргнули на миг, когда она вылетела прямо на Вика в прыжке — расставив лапы как паук-птицеед.
Но эта птица оказалась ей не по зубам.
Вик вскочил, из состояния абсолютного спокойствия его тело заработало как прекрасный отлаженный механизм.
Подхватив верёвку и топор, он поднырнул под брюхом Иктоми. Оболочка, которая раньше была Хэлен, была марионеткой, натянутой на жуткое паучье тело. Иктоми раскрошила когтями асфальт, вонзив их в то место, где был Вик. Но он уже стремительно побежал к мосту.
Иктоми не знала и не замечала, что он был обвязан за талию веревкой.
Она прыгнула следом за ним и цокнула когтями по стальным перилам моста, не замечая, что Вик накинул карабин на крепкий железный прут.
Он прыгнул туда, на лёд, где Себойс окостенел и застыл, ведь дальше, в пойме, вода разбила льдины и кипела бурным потоком.
Я выскочила из своего убежища и побежала к краю, наблюдая с замиранием сердца, как Вик — опрокинувшись назад спиной — падает вниз, а следом за ним слетает Сущность. Она не смогла удержаться на скользких перилах и тяжело рухнула на лёд, давший трещину от удара.
Вик мягко спрыгнул на льдину рядом с ней. Не медля, замахнулся топором и отсек одну из лап в нижнем, тонком, сочленении, так, что та отвалилась на льдину и конвульсивно задёргалась.
— У тебя нет ш-ш-шансов! — прошипела Сущность, группируясь и перекатыва б, чтобы встать на оставшиеся целыми лапы. — Я всё ещё жива, потому что сож-ж-жрала твоего папашу заж-ш-шиво…
Вик оскалился и изрыгнул короткое, незнакомое мне индейское проклятье. Но тварь лишь скрипуче рассмеялась в ответ на это.
Я перевесилась через перила, чтобы лучше видеть их бой. Сердце подступило к самому горлу. Теперь, один на один, они сошлись насмерть, и всё будет зависеть от того, кто из них победит.
Иктоми занесла когтистую лапу, под которую Вик поднырнул. Вторая едва не задела ему живот. Одна такая полосная рана — и у него бы вывалились кишки, окрасив лёд в красный, но он ушёл вбок и отбил удар топором, тяжело дыша. На плече под повязкой выступила кровь. Он был ещё недостаточно физически готов к такой схватке.
— Сначала я расправлюсь с тобой, потом поуж-ж-шинаю твоей женщиной.
Вик бросился на неё в отчаянной попытке срубить ещё лапу, но слепая тварь услышала его — и коготь пронзил ему бедро.
Тогда я впервые услышала, как громко умеет вопить от боли Крик.
По телу побежал озноб, озноб худший, чем от холода — хотя я была вся уже, верно, синяя. Вик ударил топором по лапе, раз и другой, и всё же ему удалось отсечь сам коготь.
Он упал на бедро, проволокся по льду подальше от взвизгнувшей от боли Сущности. С губ его срывались густые клубы пара. Кровь из глубокой сквозной раны быстро заливала ногу и лёд.
— Я чувствую, как колотится твоё маленькое испуганное сердечко, — прошептала Сущность. — Не бойся. Останься здесь, и я поцелую тебя.
Она приближалась, расставив жвалы, и чёрные провалы глаз словно две бездны впились в побледневшего Вика.
Он обернулся назад, за спину, где шумел поток воды. С тихим стоном поднялся, едва опираясь на раненую ногу.
В такие моменты люди говорят смелые и безрассудные вещи. Красивые фразы перед концом. Но Вик молчал. И молча взглянув на меня, он улыбнулся — криво, яростно. Зубы его были обагрены собственной кровью. И встретившись взглядом с моим, он занёс надо льдом топор.
Удар.
Я закричала, потому что знала: это конец.
Удар.
Лёд треснул и хрустнул. Под тяжестью веса Иктоми и Вика он — и без того ненадежный — покрылся мелкой сеточкой под голубым покровом.
Удар.
Вик яростно рубил лёд у себя под ногами, так что холодные щепы летели в стороны, и безумно, радостно улыбался. А затем расхохотался, заливисто и громко, когда Сущность прыгнула на него и подмяла под себя. Тогда-то лёд дрогнул и провалился, а поток воды увлёк их обоих белой пеной.
Сущность была тяжелее, и её сразу прокрутило и ударило по камням. С громким хрустом Себойс ломал ей кости и выкручивал гибкие лапы. Слепая паучиха не умела плавать и быстро пошла ко дну, но из воды не показывался и Крейн.
— Вик!!!
Его не было, и я ухватилась за карабин, отчаянно дёрнув за верёвку.
— Вик!!!
Сущность скользнула лапой по камню и окончательно погрузилась под воду, мне лишь оставалось ждать. Болезненно, до рези в костях, вцепившись в перила, я перегнулась через них наполовину, безумно глядя в волны и не веря, что он утонул вместе с Иктоми.
А потом верёвка дрогнула и натянулась.
Он показался из воды, сначала — потемневшей рыжей макушкой. Вынырнул и схватил губами воздух; мощно загребая, поплыл к камню и налёг на него грудью. Всё тело у него колотила дрожь, но он улыбался. Он был багровым от переохлаждения. Но даже на таком лице у него светилась белая счастливая улыбка.
И он громко, радостно, весело закричал, закричал, так, что большой чёрный ворон сорвался с ветки дерева и пролетел совсем низко над его головой.
Он закричал потому, что был свободен, и я крикнула в ответ, подпрыгнув на месте. Свободная тоже, отныне и навсегда.
Комментарий к Вакатерионтаре. Теперь я знаю всё Вот и всё. Ребята! Остались только послесловие и эпилог. Вот это путешествие мы с вами прошли.
Арт к главе: https://vk.com/wall-170410898_5280
Я плачу и радуюсь одновременно.
====== Вакан ======
Комментарий к Вакан The Last of the Mohicans Cover – Ali Black and his Fantastic Guitar
Верёвка скрипела в замёрзших пальцах. Сбитые и до боли стёртые, они цеплялись за неё с такой силой, что кажется, вот-вот разожмутся против моей воли. Но крепче воли нет ничего. Чтобы хватило наглости, я оскалилась в ответ стихии — а яростный Себойс зашумел и зарычал на меня, не намереваясь отпускать свою добычу. Хлипкий карабин почти развалился: удивительно, как он не слетел с металлического ограждения, когда Вик спрыгнул на лёд: весил Крейн прилично. Но вот сейчас… сейчас он раскачался и ослабил хват, и я понимала одно: отпущу верёвку — и Вик окажется в ледяной воде, один на один с рекой. Раненый, замёрзший.
Себойс выл и не хотел отдавать мне мужа. Вик лёг грудью и животом на камень, пристально и устало глядя в воду, кипящую пеной. Сверху шёл тихий снегопад, снежинки белыми мухами падали ему на волосы и не таяли. Я не представляла, как ему сейчас холодно — и боялась, что в воде он окоченеет и не сможет выплыть.