— Ну ты малость отрастила мясца на бочках, — притворно замурчал Каллиген, — дай уж немножко пощупать…
Вик заулыбался, не в силах долго злиться на дядю. Адам отпустил меня и, сняв с головы своей коричневую шляпу, опустил её мне на макушку. Шляпа тут же упала на лоб.
— Как у тебя дела? Как там Тео? — Вик наконец пожал Адаму руку, и тот крепко стиснул её в ответ.
— Совсем шизнулся, — улыбнулся тот, но глаза его не улыбались вовсе. — Скоро весь дом в детях будет. Я, кстати, от них отселился. Эта кодла меня использовала в хвост и в гриву, так что у нас на ранчо теперь два дома стоит.
— Это вы смело, — хмыкнула я. — Много потратился?
— Достаточно, — уклончиво ответил Адам и покачал ребром ладони, — но это того стоило. Да и домик небольшой. Короче, пусть Тео и Рашель расширяются, им есть куда, если продолжат плодиться такими темпами.
Мы с Виком неловко замолчали, потому что говорить что-то Адаму в этом случае было опасно — можно было коснуться неудобной темы под грифом «Рин Ямаока». Делать этого ужасно не хотелось.
Воззвав к женской хитрости и обаянию, я улыбнулась Каллигену и заметила:
— Какая у тебя обалденная кофта. Это тебя собаки по дороге порвали, или оно так и было задумано?
Адам хохотнул и одёрнул на груди — больше голой, чем прикрытой неважной одеждой — дырявую вязку:
— Да это ма, она меня обвязала с ног до головы, представляешь? Строчит, как пулемёт.
— Хочешь сказать, это свитер? — вскинул брови Вик.
— Она и тебе такой приготовила.
— Ну, ты меня успокоил.
Я представила Вика в такой же кофте и кашлянула в кулак, краснея. Нет уж, носить её он будет только при мне, дома, желательно — в спальне. Расхаживать в таком прилюдно опасно, ещё изнасилуют…
За болтовнёй мы пошли по улице в обратном направлении, следуя за Адамом.
Он вёл нас тихим тенистым закоулком, толкнув коленом кованое ограждение одного из домов. По пути нам встретилась женщина, которая проводила Каллигена радостным и изумлённым взглядом — всё сразу. Он же подмигнул ей, но не остановился.
— А куда мы вообще идём? Я думала, в отель. Хотелось бы мне попасть туда прежде, чем окажусь на празднике! Элементарно искупаться не помешало бы.
— Сейчас — в гости к моему отчиму, там и заночуете, и искупаетесь, — объявил Адам. Мы с Виком шли позади него и лишь беспомощно переглянулись друг с другом. — Приведёте себя в порядок после перелёта. Да и нам потом надо будет столы вынести, накрыть на них, гриль поставить… такие дела, короче.
— Гулянка в самом разгаре? — хмыкнул Вик.
— И страшилки у костра, — подмигнул Адам, повернувшись к нам.
Он очень старался быть как прежде лихим и бодрым, но это у него выходило плохо — так, что нам стало его даже жалко. Вик стиснул мою ладонь в своей, большой и приятно-тёплой, и я молча сжала его пальцы, радуясь, что он ни разу в жизни не поступил со мной так же, как Рин.
За одно это я была ему благодарна.
— Тео звонил, я-то сам только что с ранчо… Мама уже приодела Дэвида, Рашель осталась в шоке, — тем временем вещал Каллиген. — Но пусть что-нибудь скажет — ма сожрёт её с потрохами, у нас в семье матриархат форменный, так-то.
— Так вот почему вы все такие идеальные мужья? — подначила я его.
— Это не от хорошей жизни! — притворно возмутился Адам.
Мы добрались до двухэтажного белого дома, крашеного известью. Дверные арки и оконные ниши были выкрашены лазурно-голубым цветом.
Над дверью висел угрожающе здоровенный бычий череп. Как же индейцы их любят!
— Ма! — взревел Адам так, что мы подпрыгнули на месте
мать его, зачем так орать?!
и переглянулись. Мы с Виком не были знакомы с родителями близнецов, больше того — вообще как-то даже не задумывались, а есть ли они, что с их семьёй… Так всегда, когда речь идёт об уже взрослых состоявшихся людях. Тем более, не вполне людях, кхм.
— Ма!!!
— Да иду я, иду, чего орёшь как резаный, — проворчала за дверью женщина и завозилась с замком.
Адам вздохнул, воздел глаза в небо и оперся плечом о дверной косяк. Дверь открылась, за ней в приятной полутьме коридора показалась хмурая и уже немолодая женщина: смуглая, удивительно невысокая, полноватая, с красивыми серебряными серьгами в ушах. Они двумя крупными монетами оттеняли кожу. Стоило мне всмотреться ей в лицо получше, как поняла: у неё на скулах — две чёрные тонкие полосы, тянущиеся от крыльев носа к ушам. Неужели татуировка?
— Наконец-то! Я думал, вы там померли. — Адам быстро чмокнул мать в щёку, для того согнувшись к ней, и поморщился. — Ф-фу как душно! Что, уже Тео приехал? Откройте окна.
Я улыбнулась. Он как всегда в своём репертуаре, хотя я Теодора душным никогда бы не назвала. Вот осмысленным — вполне.
— Приехал, приехал. И вы проходите. Ноги вытирайте, пыльно! Полы помыла…
Она исчезла в темноте, окликнув кого-то. Адам цыкнул языком и прошёл просто так. Вик старательно принялся вытирать ноги о влажную тряпку у порога.
Когда мы вошли в дом, опалённые солнцем плечи окутало приятной прохладой.
Глиняные толстые стены не накапливали жар: здесь царил тихий уютный полумрак, который разгонял далёкий свет в конце узкого коридора.
— Ч-чёрт, света нет, что ли? — проворчал Адам и споткнулся обо что-то в темноте. Это что-то громко и стеклянно звякнуло. — Осторожно, тут ящик с бутылками!
— Угу, — мрачно откликнулся Вик и неодобрительно спросил. — Алкоголь?
— Эм-м-м… виски, текила. Для девочек — что полегче.
Я усмехнулась, зная отношение мужа к спиртному. Но это был не его дом и не его праздник, так что он лишь хмыкнул, но промолчал.
— Не надо испепелять меня взглядом! Здесь не все долбанутые трезвенники, такие, как ты. А меня вообще ни одна хрень так сразу не берёт, — сказал Адам и тихо добавил. — К сожалению.
Из-за Рин? Или корит себя за содеянное в мире Сущности? Всё ещё тоскует по Элис?
Я побрела за мужчинами, оставив вопросы без ответов. Вик сжал в ладони мои пальцы и аккуратно обвёл мимо ещё одного ящика внушительных размеров. Правда, там вперемешку лежал какой-то хлам.
— А почему света нет? — спросила я.
— Электричество в резервации экономят. Здесь так принято, — пояснил Вик.
— Конечно, принято! — хмыкнул Каллиген. — Когда денег на оплату нет, ещё не то будет принято. Ну что, готовы? Скучали по Дейву?
— Очень! — честно сказал Крейн и почесал затылок. — Хотя не представляю, какой он сейчас. Когда я видел его в последний раз, он был размером с ладонь.
— С твою, а значит, вполне себе крепким симпатягой, — отбрила я.
Адам улыбнулся и толкнул дверь на задний двор: оттуда хлынул поток солнечного белого света, и мы с Виком поневоле прищурились…
— Вик! Лесли!!!
— О-о-о, какие люди!
— Ну наконец-то приехали, что так долго?! Через Аляску добирались? — загомонили вокруг.
Я прислонила ладонь к глазам и из слабой полутени смогла наконец разглядеть собравшихся. Да тут целая толпа!
И в основном — все незнакомцы!
Первое, что бросилось в глаза — огромный деревянный стол, скамьи и разномастные стулья вокруг него. Следом — высокое раскидистое дерево, которое росло прямо у дома. А дальше — прерия…
Вместо города, вместо домов, вместо конюшен и хозпостроек, скромным каре приютившихся где-то сбоку, раскинулся ржаво-золотой океан с маленькими островками зелёной травы и низеньких кустарников. Небо нависло белыми кучерявыми облачками так низко, что казалось, до него можно дотянуться рукой. А неожиданно огромное, тяжёлое белое солнце ровно горело в самом центре, словно бриллиант в короне.
Неулыбчивые смуглые люди с лицами цвета красной прерии обратили на нас внимание. Отреагировали кто как, но теплее всех — невысокий полный мужчина. Он поднялся из-за стола и мигом подлетел к Адаму, громко смеясь.
— Две Сосны! Мальчик мой!
— О Господи, — пробормотал Каллиген, и я впервые увидела, как у него краснеют щёки. Мужчина с аккуратно стриженой седой бородой и чёрными волосами с проседью, убранными в хвост, стиснул здоровяка в своих объятиях. — Здравствуй, Во…