Для дальнейшего, впрочем, скоро заканчивающегося повествования, здесь имеет значение только два обстоятельства. Во-первых, уже утром Ирина Семеновна поговорила с Никитой. Они пили за завтраком кофе и разговаривали. За окном подсвеченное розовой рассветной зарей безмятежно раскинулось море. Она не обманщица и конкордат свой нарушать не желает. Раз обещала молодому человеку отдых на юге, то от своего слова не отказывается. Они по-прежнему будут встречаться, вместе ходить на пляж, обедать, ездить на экскурсии, даже может быть ужинать. Никита как бы станет кораблем сопровождения, ее рекламной акцией и эскортом. Но вот если ей, Ирине Семеновне что-нибудь пряное приглянется, то тут Никита может, не беспокоится, а уйти в свою бухту и переждать. Море, как говорил классик советской литературы Максим Горький, смеялось.
Лучшего отдыха на юге у Ирины Семеновны никогда не было. Все оказалось проще, чем она даже предполагала. В то же утро в холле она встретила одну свою знакомую по клубу "Далила", работавшую в Москве нотариусом. Женщины из этого клуба ничего особенно друг от друга не скрывают. Нотариус как раз уезжала и поэтому с легкой душой могла передать своей мимолетной подруге замечательного туземного парня работавшего здесь же в гостинице официантом. Официанта звали Али. Качественная работа и минимальная оплата. Ах, как все хорошо сложилось!
Это был самый чудесный для Ирины Семеновны отпускной период. Утром, еще до завтрака, дыша молодостью и здоровьем, в одних шортиках прибегал Никита. Шортики летели на ковер, и Никита как бы почти с разбега припадал к ее просторной материнской груди. Обширная лодка мерно шевелилась. А потом они шли завтракать, потом на пляж, ехали куда-нибудь на экскурсию, Никита нес за Ириной Семеновной ее сумки и так до обеда. Около четвертого часа появлялся, оглядываясь в коридоре по сторонам, официант Али. Тело у Али было прохладное и сухое, как у ящерицы. Но он хорошо знал свое дело и выполнял работу качественно, следя не только за своим удовольствием. А может быть, он сам никакого удовольствия и не получал, а только одно механическое шевеление?
Около восьми вечера Ирина Семеновна и Никита ужинали, день заканчивался, глазки у Ирины Семеновны уже слипались, и она уходила в свой двухкомнатный люкс смотреть телевизор и готовиться ко сну. Как-то часиков в десять она дернулась в номер к Никите,- томимая каким-то беспокойством. Но неожиданно его в номере не оказалось. Работая долго в Нефтяной компании, невольно привыкаешь к некоторой таинственности. Ирина Семеновна ничего спрашивать у Никиты не стала, а навела справки у портье. За пять долларов в Хургаде можно навести любую справку. Оказалось, что после девяти и, как потом выяснилось, ежедневно Никита уходил из своего номера и появлялся только глубокой ночью. В конце концов, каждый имеет право на свою личную жизнь.
В хургадинский стриптиз-клуб, который – еще десять долларов! – назвал ей портье, Ирину Семеновну, не пустили, плакали ее денежки, истраченные на такси. Это, объяснили ей сугубо мужское заведение, а в арабском мире свои законы, и кто там за закрытой дверью обнажался, Ирина Семеновна так и не узнала. Никита тоже не узнал, что об его отлучках известно. Зачем? Главное, хорошее не менять на неизвестное. Хороший парень, он понадобится ей и в дальнейшем, жизнь не кончается. Но вот на что Ирина Семеновна обратила внимание уже при отъезде в Москву, в аэропорту.
Когда они с Никитой, по-прежнему обращая на себя всеобщее внимание, прошли паспортный контроль, с галерейки на втором этаже аэропорта кто-то Никиту окликнул. Ирина Семеновна хорошо разглядела этих людей. Прекрасно одетый молодой смуглый с усами мужчина и три прелестные восточные женщины. Кто это был? Дамы из гарема пришли проводить очаровательного стриптизера, а с ними пришел их охранник. Или явился на проводы почетного гостя и интимного хозяин и господин гарема со своими гуриями. Восточный мир все время подвергается трансформациям, пойди здесь и что-нибудь узнай наверняка!
16. Блюдо с восточными сладостями
В день отлета из Хургады, Анатолий, московский таксист, получил подарок. Прямо к автобусу, в холле гостиницы явилась делегация, состоящая из Юнуса, его жены, престарелых отца и матери Юнуса и семерых его детей. Они принесли с собою красивое керамическое блюдо с восточными сладостями… Но надо все по порядку.
Накануне, сразу же после ужина, входящего в стоимость путевки, к Толику в гости пришла знакомая Зулейка, которую на самом деле звали Света Липатова, звезда заведения "Подмосковные вечера".
– Ты чего? – спросил её Анатолий.
Как мужчина бравый, московский таксист посещал за время отпуска это заведение несколько раз и со Светкой, вроде бы, в принципе распрощался.
– Я пришла проводить тебя, Толик, – сказала Светка и добавила – Мне кое о чем надо с тобой поговорить.
– О, разве ты сегодня свободна?
– Я взяла отгул.
– Ну и либерализм же у вас, на работе, – сказал Толик, – как у нас в Думе.
– Либерализма, может быть, и нет, но я, как ты знаешь, говорю с клиентами по-английски, по-русски, по-немецки и по-французски с разными акцентами и изображаю разные страсти, если Джафар меня не отпустит, я ведь могу что-то и позабыть.
Светкина идея была очень проста. Она предлагала учинить что– то вроде специального гуманитарного фонда для девушек. Девушкам надо учиться, а как по-другому деньги на учебу соберешь? Они будут на полгода приезжать в Египет на специфическую работу, а потом, с гарантированной суммой возвращаются и продолжают учебу. И, конечно, как считала Зулейка, работать уже не на диких условиях, как прежде.
Контракт, медицинская помощь, культурная программа ограниченные и с разумной квотой "удовольствия".
– А что, – выслушав свою знакомую, сказал Толик, – идея очень не плохая. Я из Москвы отправлю кадры, а ты здесь всех устраиваешь. На гуманитарной, так сказать, основе.
Вот так они разговорились и одновременно гуляли по территории. Заходили, конечно, в бар, прогуливались вдоль моря, заходили к Толику в номер. Где он, пользуясь отсутствием соседа, взял "своё" два раза. Последний вечер заслуженного отдыха, надо было насладиться, как следует. Они вышли за территорию отеля, немножко прошвырнулись по городу, а точнее – посетили соседний универсальный магазин, где полюбовались на вещи совершенно им не доступные, вернулись в гостиницу. Толик под предлогом, что надо отдохнуть и помыть руки, провел Светку в свой номер. Но там уже находился сосед и смотрел по телику московскую программу, и Толику в третий раз взять "свое" не удалось. Его, конечно, воодушевляло, что он здесь со Светкой впрямую не расплачивается, почти халява. После этой неудачи они в последний раз пошли в бар.
Надо сказать, что Толик, как человек общительный, в отеле, среди мужской обслуги, – а другой в Египетских отелях не бывает, – стал почти своим. Всяким там уборщикам, официантам, слесарям, конечно, запрещено общаться с клиентом, но многих из этих египетских славных товарищей Толик встречал в "Подмосковных вечерах", где все наслаждались энергичными радостями, с некоторыми играл в шахматы, а были и такие, которым Толик сбагрил за натуральные фунты привезенную с собою икру. Среди этого рабочего знакомого Толику разнообразия был и гостиничный слесарь Юнус.