Первый бой. Впереди — сильный, обученный по всем законам ведения боя, вооруженный до зубов противник, а бойцам отряда не хватает даже патронов.
Первая попытка командира Мавлютова поднять отряд и перейти в наступление кончается неудачей. Снова попытка и опять неудача…
Белые все больше активизируются. Со всех сторон строчат пулеметы.
— Командир на передовой линии, — передается по цепи красноармейцев.
Бойцы, воодушевленные присутствием командира, подбодрились.
— Если он в первом ряду, значит атака, — сказал кто-то.
— С ним и в атаку идти как-то не страшно, — добавил другой.
Прозвучала команда:
— Подготовиться к атаке!
И красноармейцы услышали громкий голос своего командира:
— На врагов революции, на врагов Советской власти за мной, товарищи!
Отряд двинулся вперед. Комиссары и командиры шли в первых рядах.
Белые сначала открыли ураганный огонь из пулеметов, а потом бросились наутек.
Несколько дней продолжался ожесточенный бой между Илецким корпусом белой армии и сводным отрядом, возглавляемым Хусаином Мавлютовым.
И вот, наконец, победа!
— За эту операцию вы представлены к правительственной награде, — сообщили Хусаину Мавлютову из штаба бригады.
Хусаин вытер капельки пота с лица и вынул из кармана портсигар.
— Да, нелегко эта победа нам досталась, — промолвил он, закуривая папиросу, и, потрогав перебинтованную руку, добавил:
— А сколько наших товарищей осталось на поле боя…
— К вам пришли, товарищ командир, — доложил вестовой Яхия Адымов.
Хусаин увидел нескольких крестьян. Один из них вышел вперед и обратился к нему:
— Здравствуйте, товарищ командир.
— Здравствуйте, товарищи.
— Кто у вас самый главный?
— Я. А что?
— Да вот мы, крестьяне, пришли вас поздравить с победой, товарищ красный командир. Уж очень белые-то нас замучили… Старик — помял папаху в руке, посмотрел на своих односельчан и снова обратился к Хусаину:
— Вот дочку Евдокима-то, — старик показал на худощавого длинного мужика, который стоял позади всех, — офицер один ихний, того…
— Что же вы от меня хотите?
— Да вот, товарищ командир, офицер-то этот жив. Мы его поймали давеча, связали…
Хусаин только сейчас понял, зачем пожаловали к нему эти крестьяне. Ведь они ждали, ждали Красную Армию! Он с радостью обнял старика.
— Дорогой мой, отец! Тащите его сюда! — Хусаин повернулся к вестовому:
— Яхия, помогите им.
— Прыткий какой. Он большого чина, штабной, офицер-то.
— Ничего, дед, разберемся. У нас ревтрибунал на это имеется.
И разобрались. Белый офицер был из штаба Илецкого корпуса. Отстал от своих, был ранен. Когда узнал, что красные заняли Уильск, хотел бежать, но крестьяне опознали его и связали.
— Вы не из дикой дивизии? — спросил офицер Мавлютова в конце беседы.
— Не понимаю вас.
— На наш корпус красные бросили какую-то дикую дивизию. Не из русских. Язык какой-то гортанный.
— Ах, вот что! Вы имеете в виду тех, кто воевал против вашего корпуса?
— Да.
— Так вот, господин подполковник, это был один-единственный сводный отряд.
— Не может быть!
— Как хотите, а факт налицо!
В Уиле красными войсками был арестован командир казачьего корпуса атаман Акутин, взято в плен 150 человек, захвачены большие трофеи и документы Алаш-Ордынского правительства.
Но нелегко далась эта победа и нашим. «Борьба с белым казачеством и Алаш-Ордой обошлась Третьему полку довольно дорого — записано в «Дневнике татарской бригады». Мы потеряли многих боевых командиров и бойцов. Особенно отличились в этих боях комбат Шайхутдинов, пулеметчик Габитов, командир отдельного таткавдивизиона А. И. Мельников.
Прекрасно командовал сводным отрядом товарищ Мавлютов Хусаин и его комиссар Касымов Гали, которые выполнили большую военную и политическую задачу. Они приобрели в этих боях большой боевой опыт, который блестяще применили впоследствии в операциях по разгрому Бухарского Эмирата»[13].
Осенью 1919 года Хусаина Мавлютова наградили орденом Красного Знамени. Орден имел номер 64. Мавлютов был шестьдесят четвертым кавалером первого боевого ордена, учрежденного Советской властью!