На остальных кафедрах всё ровно, особых конфликтов не было, а мелкий срач не в счет, он легко сглаживается. Вот и экзамены за третий курс удалось сдать досрочно. В начале третьего курса внял нотациям родителей и прекратив декларировать независимость, принял предложение бабушки. Та наконец исполнила свою мечту—уехала куда-то под Питер, к подруге, оставив внуку доверенность на квартиру. Полгода беготни, кредит в банке, правда небольшой, льготный и всего на два года, превратили бабушкину трехкомнатную улучшенной планировки в две совсем не хрущевские двушки, одна в Пушкине, другая в Москве. Причем столичная располагалась рядом с институтом и имела огромную кухню. До Пушкина я так и не добрался, собираюсь пока, но бабушка осталась вполне довольна. Кредит взяли на себя родители в стремлении помочь бедному студенту. Ежемесячные платежи составляли не более половины того, что приходилось год назад платить за съёмную хату, поэтому спорить не стал. Понадеялся, что оплатив кредит родители успокоятся, посчитав, свой долг перед великовозрастным дитятей выполненным, а это в свою очередь сделает семейные отношения более спокойными и комфортными.
Так и избежал я общаговского счастья. Сегодня, в пятницу, за две недели до каникул, в разгар сессии, приперся в студенческий рай по просьбе сокурсника, чей копм одолели железячные проблемы. Корпоративная солидарность бросила меня на амбразуру. К счастью, амбразура оказалась маленькой, всего-навсего сдохла видеокарта, не приятно конечно, да и для кармана расстройство, однако вполне современная материнка имела встроенную, чего вполне достаточно для любого графического редактора и не шибко большого монитора, а в навороченные стрелялки во время сессии рубиться некогда. Ремонт занял минут десять. От коньяка отказался, всерьез боялся загудеть в какой-нибудь пьянке, которые в бешеной к середине сессии общаге, возникали спонтанно, вне всякой системы. А по сему определил стоимость непосильного труда равной чашке хорошего кофе..
Как не странно, в общажной кафешке варили прекрасный кофе, правда только для продвинутых пользователей, которые приносили молотый кофе с собой и были знакомы с барменшей, веселой теткой с необъятной талией. Кафешка пустовала, лишь за дальним столиком сидели две девчушки, судорожно листавших толстенный учебник по высшей математике. Компьютерный страдалец мышей не ловил, потому пришлось чувствительно ткнуть его в бок. Показал на студенток, тот фыркнул, что зовут их Лена и Оля, девочки вроде ничьи, но ужасно дикие, хотя, по данным ОБС[26]уже вроде и не девочки, то есть вполне готовы к употреблению, да никто их разлучить не может, чтоб употребить как положено.
Девочки понравились, делать было нечего, имелась пустая хата, которой последняя уборка придала вполне приличный вид, но не имелось кого этим видом восхитить. Пришлось идти на приступ.
Первая же фраза застряла в зубах, когда две пары тоскливых глаз уставились на меня, беспринципного приставалу. Тряхнув головой, решительно отобрал у них кирпич "Вышки" и коротко приказал:
—За мной, шагом марш! Эту мутотень и в нормальной-то обстановке читать невозможно, а уж в этом бедламе!
Девушки приехали из небольшого городка, были на первый взгляд вполне в теме, но держались всегда вместе, причем намертво. Двоих обломать намного сложнее, по рукам не пошли, но и ни в одну из компаний не вписались, после нескольких вечеринок их просто отторгли. Умные провинциалочки сильно не огорчились, тем более, приходилось наверстывать, все же уровень преподавания в московский школах если не выше, то, наверняка, обширней. Старания не пропали втуне, все кроме "Вышки" удалось сдать досрочно. Но эта галиматья пугала диким обилием зубодробительных формул, поэтому зубрили как проклятые и к настоящему времени окончательно отупели и вроде как остекленели.
Такси быстро забросило меня и, так и не пришедшую в себя, добычу на квартиру. Дома, не давая опомниться, загнал девчонок в ванную, ткнул одной на джакузи, второй на душевую кабину.
—Шмотки в стиралку, дальше сами разберетесь. Что смогу, из одежки подберу, потом в спальне возьмете. Одурь общаговскую смоете и на кухню. Этот кирпич грызть и грызть, а времени всего неделя осталась.
Ошалевшие подружки послушно потянулись к застежкам и выходя из ванной комнаты, удалось увидеть, как в висящем на противоположной стене большом зеркале мелькнуло отражение аппетитной попки в маленьких кружевных трусиках.
На кухне сидели уютно, на большом диване, совсем по-домашнему. Девчонки смешные в моих старых, еще школьных спортивных костюмах, по-детски прихлебывая кофе из больших чашек, прилежно листали мои конспекты за первый курс. Несколько теорем в учебнике излагались уж совсем по—идиотски, в конспектах все было гораздо понятнее. Глубокой ночью, уже после трех часов, шуганул их в спальню, а сам плеснул из недавно начатой бутылки грамм сорок коньяка в широкий бокал, которые и тянул, пока не стихло шебуршание в спальне. Прошел в ванную. Девчоночьи одежки висели на сушилке аккуратно расправленные, чуть в сторонке, только, что простиранные вручную трусики и бюстгальтеры. Спортивные костюмы аккуратно сложены на стиральной машине.
Улыбаясь, покрутился под упругими струями в душевой кабине. Похоже ожидалась благодарность по полной. Вытерся и обмотавшись полотенцем прошел в спальню. Бдения над учебниками похоже продолжались не первую ночь и подружки не просто устали, а полностью вымотались. Ольга уже дрыхла, да и Лена встретила мутными полусонными глазами.
—Спи, кошка.
Глаза разом прояснились, в них мелькнуло удивление и даже обида.
—Такие невзрачные, что совсем ни на что не годны?
Беззвучно рассмеялся и откинул уголок одеяла. Наклонился к аккуратной грудке и лизнул темный, маленький сосок. Потом прихватил его губами, слегка прикусил, снова лизнул. Девочка испуганно пискнула. Торопиться не хотелось. От юношеского спермотоксикоза излечился еще на первом курсе первого института. Шлепнув по несмело потянувшейся к полотенцу руке, необидно хмыкнул:
—Брысь, кошка снулая, вот сдадите экзамен, съем обеих, а сейчас отсыпайтесь до обеда. Я в соседней комнате лягу и чтоб никаких домогательств, вы девочки вкусненькие, раздразните, плакали и "Вышка", и стипендия с каникулами.
Не удержавшись, крепко поцеловал в губы и аккуратно укутав обеих одеялом вышел из комнаты.