Треск, короткий, но весьма колоритный мат перешедший в столь же короткое и злобное шипение и Алекс вырвавшись из цепких объятий буквально влип спиной в… Нет, дерево не очень нежно, но весьма надежно принявшее его в свои объятия было той же самой породы, что и снаружи, но это было совершенно другое дерево. Старше и явно крепче тех, что не смогли удержать пришельца. Столь же зеленое, с такими же большими широкими листьями, но ветки толще и суше, не столь гибкие, но жестче и явно прочнее. Они больше не топорщились в стороны, а плавно изгибаясь тянулись вверх формируя густую и плотную крону вокруг ствола.
"Твою ж мамочку за ноги да об пол!!! Не рощица, а шкатулка с загадками. У местного лесника явно чехарда с мозгами… Во внешнем кольце, эначитца, молодняк лет до десяти, от силы. За ними-толи кусты-переростки, толи деревья-недомерки. Этакая последняя засека-баррикада дешевого мяса прикрывающая справных мужей.
Так-так… обхват? Хрен те, коротковаты рученки-то. И растут без тесноты, солидно. Не чета внешней мелюзге."
Алекс опустил руки и отошел от дерева обхватить которое так и не смог. Секунду постоял прикидывая высоту и уже спокойно шагнул вперед. Совершенно другой лес. Плотная подушка прошлогодней листвы мягко пружинит под ногами и воздух… воздух полный свежести и прохлады пронизанный чуть горьковатым запахом и едва слышным спокойным шелестом листвы. Впервые после переноса он просто шел по лесу а не двигался от "пункта А" в поисках "пункта В"…
Яркий свет резко врезал по глазам и тут же исчез, но разомлевший Алекс сделал по инерции еще несколько шагов и остановился только когда правая ступня вместо лиственного ковра больно ударилась обо что-то очень твердое. Огляделся. Правильно, углядев среди деревьев просвет, он именно на него и сориентировался, но… Такого Алекс не мог себе представить и в самых горячечных снах. Перед ним…
Патриарх! По другому ЭТО не назвать. Толстенный ствол, метров тридцать в диаметре, не меньше прикрытый словно шляпой с широчайшими полями густейшей кроной. Алекс оглянулся. Так и есть, от ближайшего дерева он отошел метров на пять и впереди еще не меньше пятнадцати метров совершенно свободной земли, но неимоверный гигант почти доставал ветками до своего окружения. Именно сквозь оставшуюся узкую щель Алекс и словил своего зайчика. При этом в высоту ствол едва-едва достигал двадцати метров.
Преодолев некоторый уважительный не страх, но… Алекс решительно пересек кольцо отчуждения и словно здороваясь приложил к стволу обе ладони и, мгновение помедлив, осторожно коснулся дерева лбом. Ну показалось ему, что так правильно будет… Борисыч бы, наверное, посмеялся, а может и наоборот, одобрительно кулаком в плечо долбанул. Пытаться просчитать до конца этого темнилу задачка явно не для недоучившегося студента, Алекс,впрочем, и не пытался… пока, но мнение старого убивца ценил. Выполнив… обряд? медленно пошел вокруг гиганта внимательнейшим образом выглядывая все, что только можно.
"Е-мое! Роща! Хренасе! Дерево это! Нет ДЕРЕВО! Это все одно громаднющее дерево!
Жило-было деревцо, росло себе росло потихоньку, панимашь, да давило втихаря всех кто рядышком оказался. Ну, росло-то оно не одно, зато только одно выросло…, самым живучим оказалось, значитца, всех сожрало. Росло, толстело, да корешки в стороны распускало все ширее, да ширше. Жрать-то хочется, хоть и дерево. Об такой вот корешок я чуть ножку не свернул. Ладно не голову. Корешки как отползли, еще и свои отростки вверх дали, да и дальше пошли. Деревце толстело, крона росла. Кто из детишек под нее попал, тот быстренько в тенечке загнулся, остальные росли, да уже своих деток кушали. Так и получилась баррикада-засека-колючка. Походу, корневыми отростками это быстрей всего размножается. С шишками, сережками и прочими вертолетиками напряг. И коль рощицы примерно одного размера, то это и есть предел—дальше от патриарха ни-ни. Те, что перед засекой, от папани далековато вырвались, вот и не могут силу взять, не растут почти—этакая вечно молодая стража. Может повезет кому, патриархом новой рощи станет. Не ботаник я ни разу, но попой чую, есть тут закавыка. Да и едрическая сила с ней, мне вот та штучка шибко ндравитца. Явно для меня родимого приготовлено, а то второй день попаданствую, а ни роялю, ни кустов, понимашь…"
Какого лешего этот корень вынесло на поверхность Алекс не понял, да и не заморачивался подобной ерундой. Он практически любовался на торчащую из плотной почвы абсолютно прямую, ровную и гладкую палку толщиной в обхват ладони. Чуть-чуть короче трех метров, правильной сушки. Той самой, что придает плотной лиственной древесине невероятную прочность и стойкость к воде. Дерево само сотворило это чудо. Попершийся незнамо куда корень оно просто напросто ампутировало таким способом. Предельно просто и аккуратно, без опасной гнили и трухлявости.
Десять часов возни с костром и острыми осколками припасенных для охоты на сусликов-переростков булыжников. Сбитые чуть не до костей, обожженные до кровавых пузырей пальцы… Все это мелочь по сравнению с тем, что еще до захода местного светила Алекс стал счастливейшим обладателем почти настоящего смертоносного копья с грубо выровненным и обожженным для жесткости острием.
К ночи, когда шарики с роликами в не на шутку гудящей башке уже изрядно притормаживали, оружейник-самоучка попытался пристроиться на ночлег в центре дерева-рощи у подножия "патриарха", но почувствовал себя привокзальным бомжом под складским забором… короче, спал Алекс на самом краешке "полосы отчуждения" под толстеньким невысоким деревом вполне стандартных пропорций. Оставшегося до темноты времени хватило для организации вполне приличной ночной лежки. Видимо, время сильных летних дождей еще не наступило и верхний слой прошлогодней листвы гнить еще не начинал, так что вскоре Алекс уже наслаждался вполне себе ничего мягкой и сухой лежанкой. Нодью сооружать не стал. И подходящих коряг в пределах досягаемости не нашел, и не видел в ней надобности-прошлой ночью было тепло, да и хищник летом не тот. Не серый волчок из сказочки для младших детсадовцев, конечно, но и на засеки дерева-рощи дуром не попрет.
Вроде как не сложная, но утомительная возня с копьем вместе с дневной усталость легли на почти бессонную ночь, да и объем необычного и просто нового явно зашкалил за шоковый уровень. Удобная лежанка и долгожданная вечерняя прохлада, смягчившая жажду, сделали свое дело—Алекс и сам не заметил, как его сморило прямо с недожеванным куском мяса в зубах.
Перед самым восходом едва слышный шорох совершенно не похожий на равномерный шелест листьев вытолкнул Алекса из сонного полузабытья. Он еще туповато щурился в предрассветной тьме, когда со стороны "патриарха" вновь зашуршало.
"Ах ти ж ты! Как там бабка талдычила: "Кто рано встаёт, тому бог охотно подает". Ну или сам спроворит ежели не совсем дурак… А я то понять не мог где же суслики. "
Глаза попривыкли к темноте, да и самую малость порозовевший краешек неба давал толику света и Алекс где-то через минуту ухитрился различить шагах в семи от себя смутный силуэт размером с мелкую собаченку.
Зверушка явно охренела от безнаказанности. Унюхав чужака на своей территории, она буром перла наводить порядок словно скандальная жиличка на коммунальной кухне. Алекс привычно потянулся за камнем, но наткнулся на выстраданное вчера оружие и замер. Десяток ударов сердца и нечто, похожее на основательно раздувшегося земного суслика, чётко нарисовалось на фоне светлеющего неба. Еще трижды бухнуло в груди и Алекс мощно толкнул копье. Отчаянный визг перепуганного зверя оборвался коротким хрипом почти сразу перешедшим в бульканье.
Бить острием в темноте, практически наугад, в столь мелкую цель браконьер-самоучка не решился и запустил копье словно городошную биту. Он надеялся хотя бы оглушить зверушку, но добыча неожиданно шустро крутнулась, прыгнула в сторону и буквально напоролось на самодельное оружие. Острие пропороло нежную шкурку, подцепило бороздя сало и отшвырнуло тушку назад так, что уже тупой конец врезался в башку несчастного суслика и снес ее напрочь. Тяжело дыша Алекс подскочил к шматку теплого мяса. Подхватил копье и настороженно оглянулся. О живой изгороди он помнил, но… лишний раз осмотреться совсем не лишне. Тишина, в утреннем безветрии замерли даже листья, слегка отрезвила и только сейчас Алекс заметил, что кровь из шеи бессмысленно уходит в землю. Драгоценная жидкость ленивого сочилась собираясь в небольшую темную лужицу. Алекс взвыл, схватил тушку и впился в огрызок шеи зубами. Кровь иссякла на десятом глотке, он даже не ощущал ее вкуса, зато испытал почти животное наслаждение чувствуя как тяжелеет желудок. Оторвался и с наслаждением втянул все еще прохладный утренний воздух и захохотал. Жажда отступила! Жизнь продолжается.