Амелия и Октавия находились в середине дискуссии, но ни одна из них не выглядела сердитой или расстроенной, как я боялась.
— Не хотела вам мешать, — начала я, когда две пары глаз повернулись ко мне. У Октавии были карие глаза, у Амелии ярко-голубые, но в данный момент у них было до жути одинаковое выражение.
— Да? — Октавия, несомненно, была королевой ситуации.
Любая стоящая ведьма должна была знать о вервольфах. Я свела проблему войны вервольфов к нескольким предложениям, рассказала им о вчерашнем нападении на магистрали и разъяснила просьбу Аманды.
— Ты считаешь, что должна в это ввязываться, Амелия? — спросила Октавия, тон её голоса давал понять весьма ясно, что был только один ответ, который она должна дать.
— О, думаю да. — Она улыбнулась. — Никто не имеет права стрелять в мою соседку по комнате. Я помогу Аманде.
Октавия не была бы более потрясена, если бы Амелия плюнула арбузной семечкой на её штаны. — Амелия! Ты пытаешься делать вещи вне своей квалификации! Это приведет к ужасной проблеме! Посмотри, что ты уже сделала с бедным Бобом Джессапом.
О, боже, я недолго знала Амелию, но уже знала, что это было плохим способом заставить ее выполнять ваши пожелания. Если Амелия чем-то и гордилась, так это своими ведьминскими способностями. Оспаривание её опыта было верным способом привести её в неповиновение. С другой стороны, Боб был важнейшим доводом.
— Вы можете превратить его обратно? — спросила я пожилую ведьму.
Октавия решительно на меня посмотрела. — Конечно, — ответила она.
— Тогда почему бы вам это не сделать, чтобы мы могли уже ехать?
Октавия выглядела пораженной, и я знала, что не должна была наживать себе врага в её лице таким образом. С другой стороны, если она хотела показать Амелии, что ее магия более сильная, в этом был ее шанс. Боб сидел на коленях у Амелии и выглядел беззаботно. Октавия порылась в своём кармане и достала капсулу, заполненную чем-то похожим на марихуану; но предполагаю, что любая высушенная трава в большинстве своём выглядит одинаково, и я никогда не обращалась с марихуаной, так что не мне делать выводы. Так или иначе, Октавия взяла щепотку этой высушенной огородной зелени и, вытянув руку, позволила небольшому количеству упасть на шерсть кота. Боб, кажется, не возражал.
Лицо Амелии являло собой милую картинку, когда она смотрела на Октавию творящую колдовство, которое состояло из какой-то латыни, нескольких пассов и вышеупомянутой травы. Наконец, Октавия произнесла что-то похожее на «Аллаказам!» и указала на кота.
Ничего не произошло.
Октавия повторила фразу более убедительно. Снова указывая пальцем.
И снова безрезультатно.
— Знаете, что я думаю? — спросила я. Знать никто, казалось, не хотел, но это был мой дом. — Что если Боб всегда был котом и лишь временно, по каким-то причинам, человеком. Именно поэтому вы не можете превратить его обратно. Возможно, сейчас он находится в своём истинном обличии.
— Это смешно, — огрызнулась старшая ведьма. Она была в некотором роде смущена своей неудачей. Амелия попыталась подавить смешок.
— Если вы после этого уверены в некомпетентности Амелии, хотя я знаю что это не так, то вы могли бы поехать осмотреть квартиру Марии-Стар вместе с нами, — сказала я. — Удостовериться, что Амелия ни во что не вляпается.
Амелия возмущенно на меня посмотрела, но похоже поняла мой план и добавила свою просьбу к моей.
— Очень хорошо. Я поеду, — величаво согласилась Октавия.
Я не могла читать мысли старой ведьмы, но достаточно долго работала в баре, чтобы распознать одинокого человека, когда того видела.
Адрес мне дала Аманда, сказавшая мне, что Доусон будет охранять место, пока мы не приедем. Я знала и любила его, так как он помогал мне прежде. Ему принадлежала местная ремонтная мастерская мотоциклов в нескольких милях от Бон Темпс, и иногда он помогал управлять Сэму баром. Доусон не был в стае, и новость, что он присоединился к группировке мятежника Олси, была существенной.
Не могу сказать, что дорога к предместьям Шривпорта стала переживанием, объединившим нас троих, но я заняла Октавию рассказом о проблемах стаи. И объяснила свою собственную причастность. — Когда имело место быть соревнование за пост вожака стаи, — сказала я, — Олси хотел, чтобы я была там как человеческий детектор лжи. Я действительно поймала одного из соперников на обмане. Но после этого соревнование стало битвой на смерть, и Патрик Фурнан оказался сильнее. Он убил Джексона Герво.
— Полагаю, они скрыли причину смерти? — Старая ведьма не казалась ни потрясенной, ни удивленной.
— Да, они оставили тело на изолированной ферме, принадлежавшей ему, зная, что некоторое время никто там не появится. К тому времени, когда его нашли, раны на теле уже не возможно было классифицировать.
— Патрик Фурнан стал хорошим лидером?
— На самом деле я не знаю, — призналась я. — Вокруг Олси, кажется, всегда находилась группа недовольных, и они именно те, кого я лучше всего знаю в стае, так что, полагаю, что нахожусь на стороне Олси.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, что можно просто посторониться? Позволить выиграть лучшему вервольфу?
— Нет, — честно ответила я. — Я была бы просто рада, если бы Олси не звонил мне и не рассказывал о проблемах стаи. Но теперь, зная о них, я помогу ему, если смогу. Не то, чтобы я ангел или кто-то ещё. Но, во-первых, Патрик Фурнан меня ненавидит, и помочь его врагу было бы самым умным. И, во-вторых, мне нравилась Мария-Стар. И кто-то пытался убить меня вчера вечером, кто-то, кого, возможно, нанял Фурнан, это, в-третьих.
Октавия кивнула. Она не была рохлей, эта старая дама.
Мария-Стар жила в довольно старом жилом доме на третьем шоссе между Бентоном и Шривпортом. Это был маленький комплекс, всего из двух зданий, стоящих тут же на шоссе, рядом с парковкой для автомобилей. К зданиям примыкали спортивная площадка и дневные фирмы: страховое агентство и офис дантиста.
Каждое из двух красных кирпичных зданий делилось на четыре квартиры. Я заметила знакомый потёртый пикап справа перед зданием, и припарковалась рядом с ним. Все квартиры были торцевыми; на первом этаже в холле было по одной двери с обеих сторон от лестницы, ведущей на второй этаж. Мария-Стар жила на первом этаже в квартире слева. Это было легко определить, потому что Доусон подпирал стену рядом с ее дверью.
Я представила его двум ведьмам Доусоном, потому что не знала его имени. Доусон был крупноразмерным мужчиной. Держу пари, что можно было колоть орехи пеканы на его бицепсах. У него были темно-коричневые волосы, только начинающие седеть, и аккуратно подстриженные усы. Я была знакома с ним всю свою жизнь, но никогда хорошо его не знала. Доусон был, наверное, на семь или восемь лет старше меня, и рано женился. И также рано развелся. Его сын, живший с матерью, был лучшим футбольным игроком Средней Школы Клэриса. Доусон выглядел более несгибаемым, чем любой парень, которого я когда-либо встречала. Не знаю, были ли это очень темные глаза, или мрачное лицо, или просто его габариты.
Через дверной проем квартиры тянулась киперная лента. Слёзы хлынули у меня из глаз, когда я увидела это. Мария-Стар была жестоко убита в этом месте всего лишь несколько часов назад. Доусон достал связку ключей (Олси?) и открыл дверь, а мы поднырнули под лентой, чтобы зайти.
И застыли в тишине, потрясенные состоянием небольшой гостиной комнаты. Мой путь был заблокирован опрокинутым столом с большой глубокой царапиной, испортившей древесину. Мои глаза блуждали по неправильным темным пятнам на стенах, пока мой мозг не сказал мне, что пятна эти являются кровью.