— Я знаю, что тебе это не понравится, но отец сказал, что он готов заплатить тебе комиссионные, — пробормотала Амелия, выглядя неловко.
Я замахала руками как вентилятор, чтобы отогнать эту мысль. Я не собиралась позволять отцу моей подруги платить мне деньги за то, что сделаю телефонный звонок, или что там мне нужно будет сделать. К этому моменту я уже знала, что приняла решение сделать это ради Амелии.
Мы пошли в гостиную поговорить с Копли лицом к лицу.
Он поздоровался со мной гораздо с большим энтузиазмом, чем в свой предыдущий визит. Он зафиксировал свой взгляд на мне, изображая картину «Я весь сосредоточен на Вас». Я скептически на него взглянула. Поскольку он дураком не был, то сразу же всё это понял.
— Я сожалею, мисс Стакхаус, что вторгся сюда столь скоро после моего последнего визита, — сказал он, подлизываясь. — Но положение дел в Новом Орлеане просто отчаянное. Мы пытаемся найти финансирование для восстановительных работ. Такие деловые связи очень важны для меня, а я являюсь работодателем для многих людей.
Во-первых, я не думаю, что бизнес Копли Кармайкла сильно бы пострадал без контракта на восстановление вампирской недвижимости. Во-вторых, я ни на минуту не поверила, что его единственной мотивацией было восстановление разрушенного города, но через мгновение поисков в его голове, я была готова допустить, что это, по крайней мере, частично определяло его спешку.
Кроме того, Марли нарубил нам дров и перенес их внутрь. Это стоило для меня больше, чем любые обращения к моим эмоциям.
— Я позвоню в Фангтазию сегодня вечером, — сказала я. — Посмотрим, что они скажут. Это максимум, что я могу сделать.
— Мисс Стакхаус, теперь я Ваш должник, — сказал он. — Что я могу для Вас сделать?
— Ваш шофер уже сделал это, — сказала я. — Если бы он дорубил тот дуб, было бы просто великолепно.
Из меня плохой лесоруб, я знаю, потому что пыталась. Три-четыре бревна, и меня можно уносить в изнеможении.
— Он это сделал? — Копли хорошо удавалось удивление. Я не могла сказать наверняка, было оно подлинным или нет. — Однако, какой Марли инициативный.
Амелия улыбнулась и постаралась, чтобы ее папа этого не заметил.
— Хорошо, вот мы и договорились, — сказала она живо. — Папа, тебе сообразить бутерброд или суп? У нас есть какие-то чипсы и картофельный салат.
— Неплохо звучит, — сказал он, поскольку все еще пытался создать видимость, что он обычный человек.
— Марли и я уже поели, — сказала я небрежно, и добавила: — Мне нужно съездить в город, Амелия, тебе нужно что-нибудь?
— Несколько марок, — сказала она. — Ты собираешься заехать на почту?
Я пожала плечами.
— Это по дороге. До свидания, г-н Кармайкл.
— Сьюки, пожалуйста, зовите меня Коуп.
Я знала, что он собирается сказать это. В дальнейшем он собирался быть вежливым и обходительным. Разумеется, он улыбнулся мне с восхищением и уважением в равной мере.
Я взяла свою сумочку и направилась к задней двери. Марли по-прежнему таскал охапки дров. Я надеялась, что это было его собственной идеей. И очень надеялась, что он получит прибавку.
На самом деле, мне было нечего делать в городе. Но я хотела увильнуть от любых дальнейших разговоров с отцом Амелии. Я остановилась у магазина и купила бумажные полотенца, хлеб, тунца, потом зашла в кафе и взяла большой стаканчик мягкого мороженного. Ох, я была плохой девочкой, без сомнений. Я сидела в машине и пыталась справиться с мороженым, пока шпионила за интересной парочкой через две машины впереди от меня. Видимо, они не заметили меня, потому что Таня и Арлена увлеченно общались. Они сидели в Танином Мустанге. Арлена недавно покрасила волосы, поэтому ее волосы, перехваченные сзади «бананом», пламенели рыжим от самых корней. Моя бывшая подруга была одета в тигрово-полосатый трикотажный топ. Это все, что я могла видеть из ее одежды. Таня была в яркой лаймово-зеленой блузке и темно-коричневом свитере. И она внимательно слушала.
Я хотела думать, что они говорили о чем-то кроме меня. Я хочу сказать, что стараюсь не слишком предаваться паранойе. Но когда вы видите бывшую приятельницу, разговаривающую с вашим явным врагом, у вас есть основания, по крайней мере, предполагать возможность того, что разговор коснется вас самым нелицеприятным образом.
Не так важно, что они не любили меня. Я всю свою жизнь знала людей, которым я не нравилась. Мне было точно известно, почему и насколько сильно они меня недолюбливали. Это очень неприятно, как вы понимаете. Меня беспокоила мысль, что Арлена и Таня склоняются к реальным действиям против меня.
Я подумала, что могла бы это выяснить. Если бы я приблизилась, они бы определенно заметили меня, но я не была уверена, что смогу «услышать» их с такого расстояния. Я склонилась, будь то достаю свой CD-плеер, и сосредоточилась на них. Я попыталась мысленно проскочить или пробраться сквозь людей в машинах между нами, что оказалось непростой задачей.
Наконец, знакомый образ Арлены помог мне попасть в точку. Первое ощущение, которое я уловила, было удовольствие. Арлена безмерно наслаждалась собой, поскольку ей безраздельно принадлежало внимание новой аудитории, и она излагала убеждения своего нового бойфренда о том, что необходимо убивать всех вампиров и, по возможности, людей, которые сотрудничают с ними. У Арлены не было собственных твердых убеждений, поэтому она пользовалась чужими, если они ей эмоционально соответствовали.
Когда Таня выдала особенно сильный всплеск раздражения, я рассмотрела ее мысленный автограф. Я проникла внутрь. Пытаясь сохранить конспирацию, моя рука время от времени перебирала диски в бардачке, пока я старалась выхватить все, что можно.
Таня по-прежнему работала на Пелтов: на Сандру Пелт, в частности. И постепенно до меня дошло, что Таня была направлена сюда, чтобы сделать всё возможное, чтобы испортить мне жизнь.
Сандра Пелт была сестрой Дебби Пелт, которую я убила на своей кухне. (После того, как она пыталась убить меня. Несколько раз. Позвольте заметить.)
Черт возьми! Теперь я до самой смерти буду страдать из-за Дебби Пелт. Эта женщина была для меня сущим проклятием, пока была жива. Она была такой же опасной и мстительной, как и ее младшая сестра, Сандра. Я мучалась из-за ее смерти, испытывая вину, раскаянье, чувствуя, будто у меня на лбу была огромная буква «К» от слова «Каин». Убийство вампира — это плохо, но труп исчезает, и они как бы… стираются. Убийство другого человека меняет навсегда.
Так должно быть.
Но возможно из-за возрастающей боли от этого чувства, я стала уставать от этой ноши на своей шее. Во мне росла боль и усталость от Дебби Пелт. Потом ее сестра и ее родители стали создавать мне проблемы и похитили меня. Все получилось не так, как они хотели, и они оказались в моей власти. Взамен того, что я их отпустила, они согласились оставить меня в покое. Сандра пообещала остаться в стороне до тех пор, пока ее родители не умрут. Я бы очень сильно удивилась, если бы старшие Пелты были живы.
Я завела автомобиль и поехала по Бон Темпсу, махая знакомым почти в каждом встречном автомобиле, и не имела ни малейшего представления, что делать дальше. Я остановилась в небольшом городском парке и вышла из машины. Я решила прогуляться и сунула руки в карманы. В моей голове был полный бардак.
Я вспомнила ночь, когда призналась своему первому любовнику, Биллу, что мой дядя домогался меня, когда я была ребенком. Билл принял мою историю настолько близко к сердцу, что организовал визит некоего гостя в дом моего дяди. Упс, мой дядя умер от падения вниз по лестнице. Я была в ярости на Билла, который решил вершить правосудие над моим обидчиком. Но я не могу отрицать, что мне было приятно от смерти дяди. Это глубокое облегчение заставило меня почувствовать себя соучастницей убийства.
Когда я пыталась найти живых среди руин из Пирамиды Гиза, я обнаружила выжившим еще кое-кого — вампира, который хотел твердо держать меня под своим контролем во благо королевы. Андре был страшно ранен, но он бы выжил, если бы раненный Куинн не подполз к нему и не заколол. Я ушла прочь, не остановила Куинна и не спасла Андре. Из-за этого я была виновна в смерти Андре больше, чем в смерти моего дяди.