Некоторое время царила тяжелая тишина. Ее разорвал гнетущий шорох, из-за которого я поняла, что Этьен поднялся с кресла.
— Да ничего себе, как тебе этот уебок дорог, — слова Дар-Мортера прозвучали прямо за моей спиной. — Ну, конечно, ты же думала, о нем даже находясь на моем члене. Вместо меня представляла его? А ты, оказывается, еще та дрянь. Грязная. Никчемная. Знаешь, я уже даже сожалею, что прикасался к тебе.
Воздух пропитался тяжестью. И уже теперь мне было трудно даже дышать. Еще и глаза начало покалывать.
— Все эти слова можешь оставить при себе. Мне на них все равно, — ответила, жмурясь. Пытаясь не плакать. Хотя бы не сейчас. — Это ты прицепился ко мне. Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
Вновь тишина. На этот раз еще более тяжелая. Я кожей ощущала то, что он подошел еще ближе. Практически ощутила касание к моей руке. Но уже в следующую секунду Этьен отстранился.
— Пошла вон, Бертье. Ты мне больше не нужна. Есть ты или нет, мне без разницы.
Не нужна. Да я никому не нужна. Даже своему отцу.
Дважды повторять не следовало. Я сорвалась с места и буквально выбежала из спальни.
Понадобилось не больше двух минут, чтобы оказаться в прачечной, достать из сушилки платье. Сбегать за телефоном и курткой. Затем обуться и покинуть этот дом.
И бежать по улице глотая слезы.
Этой ночью мне было настолько плохо, что каждую прошедшую минуту я могла считать очередным этапом ада. У меня поднялась температура, тело ломило и я не прекращая ворочалась на покрывале. Но как бы не старалась, все равно ощущала себя так, словно лежала на битом стекле. Кусала губы, ревела и до покраснения терла лицо ладонями.
В какой-то момент, Пармезан прыгнул на кровать и лег рядом со мной. Я до сих пор не успела его покупать. Кот был грязным, но я притянула его к себе и обняла. Думала, что Пармезану это не понравился. Он ведь кот со своеобразным характером, но Пармезан остался у меня в руках. Начал мурчать. Ластиться. Облизывать мне запястье.
— Хоть ты у меня есть, — прошептала. — Спасибо, Пармезан.
Кот поднял голову и посмотрел на меня, а я почесала его за ушком.
Мне стало легче далеко не сразу. Для этого мне пришлось осознать то, что произошло между мной и Дар-Мортером. Это было труднее, чем хотелось бы. Наверное, легче с крыши спрыгнуть.
Но, бесконечное количество часов проварившись в собственных мыслях, я кое-как справилась с этим. Наверное.
Наступило утро субботы. В первую очередь, пока еще никто не проснулся, я быстро покупала Пармезана, а затем отмыла душевую кабинку.
Обычно, в выходные я усиленно училась, но именно сейчас я нуждалась в моральной остановке, из-за чего вышла в магазин, накупила сыра и всю оставшуюся часть дня валялась с Пармезаном на кровати и смотрела сериалы.
— А ты, оказывается, красавчик, — я почесала кота за ухом. — Только и нужно было, что отмыть тебя.
Это и правда было неожиданно. Пармезан являлся самым обычным котом. Далеко не породистым и вообще найденным в подворотне рядом с помойкой, но, стоило отмыть его, как оказалось, что Пармезан не просто красив, а даже великолепен. Лучше всех котов, которых я видела за свою жизнь. Более того, он пушистый и шерсть у него такая мягка, блестящая.
Наверное, теперь я его легко смогу отдать. Нужно только сфотографировать и разместить в сети объявление, но, насколько же сильно не хотелось этого делать.
И как паршиво становилось от мысли, что оставить кота я не могла. Вообще. Никак. Его и так было опасно держать в общежитии, а в понедельник, ко всему прочему, вернется Бланш, а, учитывая наши взаимоотношения, она тут же побежит жаловаться на меня и рассказывать про Пармезана.
То есть, мне нужно было что-нибудь придумать до понедельника. От этой мысли было еще тяжелее. Она буквально разъедала изнутри. А ведь и так было паршиво. На грани. Но я решила еще хотя бы немного не заморачиваться и просто побыть с Пармезаном.
Выходные прошли слишком быстро. Словно бы вовсе по щелчку пальцев. И вот, в воскресенье вечером, вернувшись с подработки, я вновь лежала с Пармезаном на кровати. Смотрела на потолок. Много думала.
Затем, потянувшись к телефону, некоторое время листала новостные ленты. Почему-то зашла в университетский чат и увидела, что студенты до сих пор обсуждают ту чертову книгу.
Причем, вообще не было заметно, чтобы новость о ней хоть немного поутихла. До сих пор скидывали скрины. Множество. И бесконечные сообщения. Читать их у меня не было ни малейшего желания. Я и так скользнула взглядом по нескольким и тут же вышла из чата.