Инга собиралась, Антон звонил ей, поторапливал, и это ее нервировало. Может, поэтому, когда она встала перед зеркалом в прихожей, едва удержалась от желания закрыться в ванной, раздеться догола и встать под душ, чтобы затем заново уложить волосы, перебрать гардероб, по-другому «нарисовать» глаза и губы. А удержалась она опять же из-за Антона, который снова позвонил ей и в какой уже раз сообщил, что ждет ее внизу. Злость на него пересилила раздражение из-за собственного вида, и она тогда решила спуститься к нему в чем была. Если ему все равно, как она выглядит, то чего она должна стараться? Пусть он принимает ее такой, как она есть. Тем более он ей всего лишь двоюродный брат.
Но ей-то вовсе не все равно, что думают о ней люди. Она привыкла быть в центре внимания, и ей совсем не место на обочине. Об этом девушка думала, когда подходила к машине, возле которой нервно прохаживался Антон. Увидев ее, он изобразил бравурную улыбку и приветливо помахал рукой. Увы, но смотрел он на нее без должного восхищения, и будь Инга помоложе, она бы капризно надула губки. Но ей уже семнадцать, она взрослая и умеет контролировать себя. Поэтому она улыбнулась Антону, растягивая, но не размыкая губы.
Антон сиял, как его новенькая «Хонда» – так же глянцево, но как-то бездушно. Он улыбался Инге, но думал о чем-то своем; под мажорным блеском в его глазах сквозили печаль и досада. Модельная прическа – волосок к волоску, дорогие очки без оправы, холеное, будто полированное лицо с намечающимся вторым подбородком. Фигура у него неспортивная, но летний костюм скрывал жировые отложения на боках. Словом, выглядел он неплохо, но, похоже, неспокойно у него на душе, и улыбка больше страдальческая, нежели радостная. Тучи затянули почти все небо, где-то над Кольцевой автострадой уже громыхала гроза, здесь слегка накрапывал дождь, но Антон, казалось, не замечал непогоды. И пиджак у него в мокрых полосках…
– Красивая ты у меня, сестренка, – распахивая перед ней дверцу, легко, без внутреннего напряжения сказал он.
И совершенно никакого смущения в глазах. Что ж, так и должен прозвучать комплимент из уст родственника, не притязающего на более близкие отношения. Инга тоже на это не претендовала, но все-таки ее женская сущность требовала замирания сердца, с которым должно было быть выражено восхищение в ее честь. Антон же даже не пытался подыгрывать ей, хотя и должен был знать, на какие уловки ведутся женщины. Все-таки он холостяк со стажем, и в девушках у него недостатка не было.
– Может, все-таки скажешь, что случилось? – спросила Инга, когда машина с легким шелестом покатилась к перекрестку дворовых дорог.
– Ничего. Просто подумал, что давно не виделись.
– Почему домой не зашел?
– Э-э, а родители твои дома?
– Да нет, на даче…
Отец был помешан на своем загородном домике. В долги влез, чтобы его построить, пропадал там по выходным и праздникам, даже отпуск собирался провести на даче – мама с трудом уговорила его ехать на море. Вчера, сразу с аэродрома, забрав жену и младшую дочь, он отправился за город. Инга на дачу ехать отказалась, в конце концов, она уже взрослая девушка, и если ей чего-то не хочется, то лучше не заставлять…
– Они уже домой едут, в пробке застряли… Но ведь я же дома была. Или я тебя не устраиваю? – с горчинкой посмотрела на брата Инга.
– Если бы не устраивала, я бы тебя в ресторан не позвал… А домой не стал заходить, чтобы не отвлекать. Ты и так долго собиралась.
– И совсем не долго, а очень даже быстро. И ты меня достал своими звонками…
– Ну вот видишь, звонками достал. А что было бы, если б я над душой у тебя стоял?
– Я бы тебя убила, – честно призналась Инга.
– А ты спрашиваешь, почему не зашел… Настроение у тебя, как я погляжу, не очень.
– Завтра – в школу. Что тебе еще сказать?
– Ну да, комментарии излишни… Знаешь, я сам одиннадцать классов заканчивал. Но мы через четвертый класс перепрыгнули, поэтому я реально десять лет отучился. В семнадцать лет в универ поступил…
– А мы не перепрыгивали, – вздохнула Инга. – У нас все четыре класса в началке были… Кто-то в моем возрасте уже в институте, а я как идиотка – первый раз в одиннадцатый класс.