- Идите вы к черту! - капитан отмахнулся рукой и от нас, и от мрачных мыслей. - Делайте, что хотите. Да смотрите, чтоб хуже не было!
Телеграмма получилась что надо. Я спихнул ее на Киевский радиоцентр. Так больше гарантий. Слишком уж высоко сидят адресаты. В Мурманске она бы дошла не дальше начальника смены.
Коллективизм в нашей стране всегда поощрялся весьма избирательно. В футболе или хоккее? На субботнике или воскреснике? Это, как говорится, всегда с дорогой душой! А вот все что касается трудовых коллективов - с этим сложнее. Только в рамках починов, подрядов и праздничных демонстраций. Экипажи судов раз или два в году тщательно перетасовывались. Первый отдел тайно внедрял одного или двух внештатных сотрудников. Попросту говоря - стукачей. Зачем? - а чтобы люди подольше притирались друг к другу. Чтобы не было даже намека на междусобойчик, подобный тому, который устроили мы.
Имя зачинщика (я был в этом стопроцентно уверен) станет известно уже сегодня. Органы подавления, как и враги, не дремлют. И тоже работают круглосуточно. Если б причиной конфликта был шкурный вопрос, мне бы крепко не поздоровилось. Оставалось надеяться на систему. Там, где звучит слово «идеология», здравый смысл вообще отдыхает.
Между нами и промыслом сразу выросла полоса отчуждения. Вчера еще с нами общались, ободряли, выражали сочувствие. Теперь сторонились, как прокаженных. Эфир был полон каких-то полунамеков, какой-то недоговоренности. По множеству косвенных признаков мы поняли: телеграмма дошла. Я чувствовал себя лейтенантом Шмидтом на палубе легендарного броненосца.
- Х-х-ого! Четырнадцать сорок четвертый! - изумился дежурный диспетчер, лишь только мы объявились на рейде. - Здорово, Иван Алексеевич! Становись, дорогой, на якорь и жди до утра. Разбираться решили на трезвую голову.
- Что там хоть слышно? - закинул удочку капитан.
- А ничего не слышно. Ох, намутил ты, Иван Алексеевич, ох, намутил! Да, чуть не забыл: на берег никому ни ногой. В отношении вас указания строгие.
Был ранний погожий вечер. Последние вскрики лета были особенно страстными. На улицах изнывали оголенные тетки. Душа жаждала праздника. Но близость желанного берега самым паскуднейшим образом оказалась в прямой пропорции с его недоступностью.
Ну, здравствуй, Мурманск! Обреченный на неизвестность, шлет поклон и снимает шляпу!
Пограничники и таможня как будто бы нас и ждали. Подошли, тут же взяли в работу. Очень быстро закончили все формальности. С людьми говорили подчеркнуто вежливо. В душе, как мне показалось, немного жалели. Не менее строгие указания были, по всей вероятности, и у них. Но страна уже рушилась.
Катер, в котором прибыли стражи советской границы, мы «забросали рыбой». А Иван Алексеевич... он не смог отказать тем, кто встал за него горой.
- Я никого не видел! - мрачно сказал капитан. - Но если к восьми утра кого-то не будет на судне, лишу КТУ.
- Айда со мной, - подмигнул Сашка Прилуцкий, - не пролетишь!
Остальное уже было делом техники. Через пару часов мы нализались, как бобики. До звона в ушах.
Начало я помню. В ресторан «Дары моря» мы проникли с черного хода. Директор еще была на работе. Мы вломились в ее кабинет. Сашка начал рассказывать про белокорого палтуса и нашел очень благодарного слушателя. Разговор затянулся. Вместе с Таисией Марковной мы перекочевали за служебный столик, который таинственным образом стал наполняться выпивкой и закуской. Вдобавок ко всему в карманах у нас зашевелилась копейка. Потом мы, помнится, танцевали, с кем-то дрались и прятались от милиции в кабинете Таисии Марковны. Оттуда разъехались на такси. Сашка с директоршей, а я с той самой смазливой официанткой, которая нас обслуживала...
Очнулся черт знает где, с чугунной башкой. На журнальном столике передо мной лежала велосипедная камера. Было без пятнадцати семь.
- Проснулся? - какая-то тетка положила передо мной портновские ножницы, суровые нитки и моток медицинского пластыря. - Здесь все, что ты просил. Кофе будешь?
Я тупо уставился на нее. Потом на эти предметы. И так несколько раз.
- Ты хотел налить сюда водки, - пояснила она.
Услышав знакомое слово, я встрепенулся:
- Где водка?
- Где же ей быть? В холодильнике.
Это порадовало. Но пришлось выпить пару стаканов, прежде чем до меня дошло.
Когда подошло такси, я встретил его в боевой готовности. Упругий резиновый шланг был приторочен к поясу. Остальное, чтоб не болталось, пришлось прикрепить к ноге лейкопластырем.
Да, новый день начинался удачно. Мне удалось основательно прибодриться. Я был на взводе, на кураже и в самом прекрасном расположении духа пошел через первую проходную.