- Квартира номер двенадцать? Это во-о-н в том подъезде.
А взрослый ответил:
- Спасибо, мальчик.
Этот голос Корытов узнал бы из тысячи… Да что из тысячи! Такого больше не было ни у кого.
Корытов уже слышал звуки приближающихся к нему шагов. Дрожа от волнения, он поднялся со скамейки…
…К Корытову, широко улыбаясь, подошел Чепига в повседневной офицерской форме. Он остановился и раскинул для объятий руки.
- Здравствуйте, Евгений Иванович!
Корытов шагнул ему навстречу.
- Витя!
Они обнялись.
Глаза Чепиги лучились от счастья. Отстранившись от Корытова, он радостно хохотнул.
- Я же говорил, что зрение восстановится!
Корытов грустно улыбнулся.
- Нет, Витя. Я по-прежнему ни черта не вижу… Узнал тебя по голосу - когда ты разговаривал с мальчишкой.
Глаза Чепиги сразу потухли.
Оба присели на скамейку.
Сквозь комок, подступивший к горлу, Корытов тихо произнес.
- Спасибо, что не пожалел времени в отпуске… Навестил старого друга.
- Я не в отпуске, Евгений Иванович, - Чепига сделал паузу. - Сопровождал груз «двести» в Московскую область. А до вашего городка было рукой подать…
Корытов вскинул голову.
- Ты передавал Фоменко мой адрес?
- Конечно.
Корытов вздохнул.
- А он мне до сих пор так и не написал…
Спохватившись, Корытов добавил:
- Ты не думай, я не в обиде. У него на письма, наверное, и времени нет… Как он там? Назначили начальником штаба батальона?
Чепига кивнул.
- Назначили.
- И майора получил.
- Получил…
Корытов радостно всплеснул руками.
- Слава Богу! Он так этого хотел. Вот приедет ко мне в гости…
Чепига отрицательно помотал головой.
- Евгений Иванович, он не приедет…
Корытов изумленно вскинул брови.
- Почему?
Чепига помолчал, собираясь с духом, и снова начал говорить:
- Месяц назад две роты его батальона сопровождали агитотряд у кишлака Момандхейль…
36.
От дороги до густых зарослей «зеленки» было не больше ста метров.
Вдалеке виднелся афганский кишлак, в сторону которого и двигалась по дороге, проходящей мимо «зеленки», колонна бэтээров.
Один из них был переоборудован под звуковещательную станцию: рядом с люком машины торчал большой репродуктор.
На броне этого бэтээра, по бокам от репродуктора, сидели Фоменко и командир агитотряда старший лейтенант Моисеенко, с тонкими чертами лица и в очках.
На погонах Фоменко блестели новенькие майорские звездочки.
За спинами офицеров дремал, опустив голову и прикрыв глаза, фельдшер агитотряда прапорщик Андрусевич – русоволосый, крепко сбитый белорус с аккуратными усами почти до самого подбородка.
Фоменко повернулся к Моисеенко и улыбнулся.
- Ну, что? Едем агитировать дехкан за «советскую власть»?
Моисеенко криво усмехнулся и махнул рукой.
- Да им наша агитация – до одного места.
Он кивнул на репродуктор.
- Вы что думаете, я по этому «матюгальнику» длинные речи толкаю? Скажу пару слов, а потом запускаю музыку.
Фоменко понимающе кивнул. Он бросил на Моисеенко любопытный взгляд.
- Где учил язык? В военном институте иностранных языков?
- На восточном факультете Ленинградского универа.
Фоменко оживился.
- Так ты «двухгодичник»?
- Да. У меня срок службы кончается осенью. А потом…, - командир агитотряда мечтательно вздохнул. – Потом – домой.
Фоменко хитро прищурился.
- В армии остаться не хочешь?
Моисеенко поморщился.
- Да Вы что? В этом «дурдоме»? Не-е-е…
Спохватившись, он покраснел и смущенно покосился на Фоменко.
- Хотя кому-то, может, и нравится…
Фоменко сделал вид, что не принял сказанного старлеем на свой счет.
- А чего сегодня твой агитотряд сопровождают две роты? Я слышал, всегда хватало одной.
- Раньше ездили с одной. А теперь нельзя, - глаза Моисеенко стали серьезными. - Недавно наши убили брата полевого командира, который действует в этом районе. Он мстит…
- Ясно… Ну, а в самом кишлаке вас как встречают?
Моисеенко хохотнул и широко расставил в стороны руки.
- С распростертыми объятьями!
- Шутишь? – недоверчиво протянул майор.
- Почему? – Моисеенко кивнул на бэтээры за своей спиной. - Я же к ним с пустыми руками не езжу. У меня там полтонны риса, сорок ящиков тушенки и сотня одеял… Да они меня ждут, как отца родного!
Фоменко улыбнулся.
- Тогда понятно. Небось, заранее выстраиваются в очередь?
- В две, - уточнил Моисеенко. - В одну – за продуктами и шмотками, а в другую – к фельдшеру. Я же с собой еще и фельдшера вожу.
Он полуобернулся к Андрусевичу.
- Вон, Францевича.
Андрусевич, услышав свое отчество, открыл глаза.
Командир агитотряда ухмыльнулся.
- Он им, правда, от всех болезней дает одну и ту же таблетку. Но они-то этого не знают!
Андрусевич ухмыльнулся в ответ.
Из «зеленки» прогремела автоматная очередь.
Голова Андрусевича дернулась, и прапорщик медленно повалился набок. Из-под его пробитой пулей кепки на лбу выступила кровь…
Следом за первой очередью тут же прогремели другие, и по броне бэтээра защелкали пули.
Фоменко спрыгнул на землю и громко крикнул:
- К бою!!!
… Заняв оборону вдоль дороги, солдаты и офицеры вели ответный огонь по «зеленке».
Моисеенко, вжавшись в придорожную пыль, стрелял из АКСа.
Он повернул голову к Фоменко и с удивлением посмотрел на майора, который лежал метрах в трех от него.
Фоменко, привстав, напряженно всматривался в заросли, из которых гремели очереди.
Несколько пуль вспороли землю рядом с Фоменко, но майор даже не подумал пригнуться. В его широко раскрытых глазах зияла пустота, а на губах играла какая-то безумная улыбка.
Фоменко прошептал:
- Их совсем мало… Скоро они уйдут…
Рядом с ним и Моисеенко вспыхнуло сразу несколько фонтанчиков от пуль. Командир агитотряда со страхом вжал голову в землю. Недоуменно косясь на Фоменко, он крикнул:
- Товарищ майор! Что Вы делаете? Ложитесь!
Фоменко словно не слышал его. Он снова прошептал:
- Скоро они уйдут…
Крепко сжимая в руках автомат, майор медленно поднялся в полный рост.
Моисеенко, прижавшись щекой к земле, смотрел на Фоменко, как на сумасшедшего.
Приладив у бедра автомат, майор сделал шаг в сторону «зеленки».
Мосеенко истошно завопил:
- Товарищ майор! Куда Вы?!
Выпустив из автомата короткую очередь, Фоменко сделал еще один шаг в сторону «зеленки, и еще…
Стреляя короткими очередями с бедра, он шел все быстрее и быстрее – как человек, боящийся куда-то не успеть.
Моисеенко снова крикнул ему вслед:
- Товарищ майор!!!
…Пуля сбила с головы Фоменко кепку, но он, даже не обратив на это внимания, продолжал упрямо двигаться вперед.
Еще одна пуля попала ему в правую ногу – чуть ниже колена. Застонав, Фоменко споткнулся и упал. Но через несколько секунд, превозмогая боль, снова встал. Сильно припадая на раненую ногу, Фоменко упрямо двигался к зарослям «зеленки».
Он выпустил из автомата еще одну короткую очередь.
В ответ из «зеленки» прогремела длинная.
Пуля попала Фоменко в голову, и он со всего маху рухнул на землю…
37.
Корытов откинулся на спинку скамейки. По его щекам текли слезы.
Смахнув их тыльной стороной ладони, Корытов откашлялся и спросил:
- Зачем он это сделал, Витя?
Чепига пожал плечами.
- Не знаю, Евгений Иванович… Никто не знает…