- Стой, дубина!
Да только улетели Снеговы крики на ветер: быстра сахира, а Хвак не отстает! Прыгнул через пень, пробил с налету куст - вот она клыкастая... Ух, страшенная! И еще одна рядом! На берегу болотца он ее настиг... их настиг!
- Шалишь, гадина такая! - Как махнул Хвак секирою - так и едва не свалился в топкую слякоть: секира насквозь разорвала демоническую плоть, словно сквозь туман пролетела... Разве что руку слегка тряхнуло. - А, и ты еще тут! - Хвак и вторую сахиру зарубил, и даже испугаться не успел того, что коготь демона возле самых глаз мелькнул: еще бы на четверть пяди ближе и...
- Ишь ты! - Хвак развернулся на человеческие слова, весь еще по уши в драке (секира наизготовку, бей, круши!), но это был Снег, подбежавший вослед, на выручку... - Первый раз вижу такого прыткого, сильного и везучего болвана! Вот, объясни: куда ты попер, не зная обстановки, а? Ты на кого замах держишь, на меня, что ли?
Хвак немедленно опустил секиру, выпучил глаза и задумался над собственными действиями...
- Да я... это... убежит, думаю... дай-ка я ее...
- Убежит... Да. О, боги, боги, боги, я все забываю, среди кого я живу... и кем набит этот мир... Недаром я решил покинуть навсегда сии пределы... Ну и убежала бы? Кто она тебе, эта сахира несчастная?.. Вернее, две сахиры. Зачем ты их погубил?
Хвак растерялся, не зная, как внятно ответить на странный этот вопрос.
- Так... демоны же! А вы сами!?
- Что - я сам? Они на нас напали, сожрать хотели. Я защищался. Но вот сахиры отбиты, напуганы и бегут прочь - зачем их преследовать и добивать? Запомни: для забав есть дуэли и охота, а на войне и в обычной жизни губить живые существа - никуда не годится, это удел слабодушных и подлых людей. Кстати, надо будет разобраться с кругом защиты... Забыл я наложить, что ли... по старости и по глупости... Так ты понял, что я сказал?
- Да. Я это... не сообразил сразу. Что они... что она уже убегает...
- Или он. А скорее всего - оно, ибо сахиры бесполы, в нашем человеческом понимании... Ладно, возвращаемся. Надеюсь, ты не собираешься бродить в этих краях на ночь глядя?
- А что? Тут опасно?
- Опасно... боги, боги!.. Это Пригорья, дружок. Вон там, уже за теми перелесками, Плоские Пригорья начинаются! Что, не слыхал про такие? Опасно... Давай за сушняком, а я пока следы разберу... Угу!.. Забавно... Иди, иди, собирай, это я сам с собой разговариваю...
Снег был изрядно удивлен итогами осмотра: нет, он не забыл наложить круг охранных заклятий, очень мощных и болезненных для любого, кто имеет наглость или неосторожность незваным нарушать чужой покой... В том, что сахиры подкрались и напали, нет ни малейшей тайны, ибо к их приходу круг был разомкнут, заклятия порушены, а сделал это никто иной, как сей простодушный увалень Хвак... Не такой уж, кстати говоря и увалень, если столь убогим куском полусырого железа, которое по ошибки нарекли секирою, он прикончил двух сахир!
- Слушай, Хвак...
- У... ум... Угу? - Хвак торопливо прожевал хвост вяленой ящерицы и оборотил счастливое лицо к собеседнику.
- Ешь, не давись. Я вот что подумал... Уже стемнело, все равно делать особо нечего, спать вроде бы рано, читать ты не умеешь... Я бы хотел исследовать твою ауру. Ты не против?
- Чего сделать? - переспросил встревоженный Хвак.
- На ауру на твою взглянуть. Аура - это... такое невидимое... сияние, которое испускает каждое живое существо на земле, живое или приравненное к оному. Скажем, у демонов тоже есть своя аура... И у богов, если они, конечно, того хотят, и у животных, и у тебя, и у меня. И у всех - особая, только им присущая. Ученый или жрец, глядя на такую ауру магическим зрением, способен многое увидеть или разгадать, если он, конечно, не обманщик, а настоящий знахарь или мудрец. Так ты не против? Это не больно и безо всякого колдовства в твою сторону, я даже тебя не коснусь. А, Хвак?
- Ну... ладно. - Ужин закончился, теперь можно было бы и поспать, спиною поближе к теплому костерку, но неудобно огорчать отказом хорошего человека. - Я не против. А чего в ней такого, что вы захотели... ну... эту...
- Ауру.
- ...ауру посмотреть?
- Объясняю. В прежней жизни я был сударем, как ты правильно заметил, и военным человеком. Воевать - это была моя главная привязанность в жизни и, одновременно, ремесло, с помощью которого я зарабатывал на кусок хлеба. Однако, я не чурался и точных наук, и чем далее, тем сильнее увлекался поисками нового знания, читал свитки, проводил опыты, придумывал заклинания... Считается, что я довольно неплохой колдун, впрочем, как и воин. И в качестве колдуна я всегда был способен наводить морок, угадывать погоду, сплетать мощные и красивые заклятья. Одно из этих заклятий - я его сам придумал и назвал "Дом-кольцо" - предназначено защищать в походе мое уединение, мою безопасность. Всяк, от животного до демона, пытающийся проникнуть внутрь этого кольца - имеется в виду, когда заклинания уже наложены и вступили в силу - почувствует некие неудобства, а буде упорствовать в своих намерениях, то и нешуточную боль, и ужас, и иные, весьма неприятные ощущения. Вот ты - что почувствовал, когда к моей стоянке подходил?
- Это... думаю: сейчас как швырнут ножом! Ну, я и запел, чтобы видели, что я не враг и не подкрадываюсь...
Снег внимательно смотрел на Хвака, явно ожидая продолжения скупому рассказу, и Хвак растерялся, не в силах вспомнить что-то еще такое важное...
- Ну... голод еще почувствовал. Но я давно есть хотел.
- М-да. Исчерпывающе. Сахиры ни за что не проникли бы за препоны моего заклятья, когда бы ты, спеша на запах похлебки, не разрушил его своим толстым брюхом. Но ты, во прах обратив искусно и тщательно составленное заклинание, сам этого даже и не заметил! Обуревавшее тебя желание пожрать - не в счет, оно, по-моему, тебе присуще как сопение и неотъемлемо от твоего бытия.
- Нет, я сыт. Ну... можно было бы, конечно, еще хвостик...
- Хвостик - утром, на завтрак. Итак... Отсядь на полтора шага во тьму, дабы я мог вклиниться между костром и тобою, дабы свет огня не мешал мне осматривать... во-от, хорошо... а я... У-у-ух! Ц-ц-ц...
- Что... что такое???
- Ничего страшного, сиди смирно. Поменьше ворочайся, не то черту заденешь - опять нам все порушишь, на ночь глядя... Просто я был неосторожен и слегка ушибся своею аурой об твою, вот и охнул. О, и еще одно, да премилое! На тебе висит, друг мой многомясый, два мощнейших проклятья - и оба "смертные"!
- К-как... за что!? - Хвак, памятуя о том, что надобно сидеть смирно, завозился на месте, притянув ноги поближе к туловищу, попытался рассмотреть - что там такое ужасное на нем висит...
- Не косись, не увидишь. Висит - это такое образное выражение. На деле же - тот, кто крепко возненавидел тебя в свой смертный час, соткал проклятие - и теперь оно вплетено в твою ауру, слилось с нею.
- Ого! Ой... А за что меня так?
- Ты меня спрашиваешь???
- Да, - ответил Хвак, простодушно надеясь, что пожилой и премудрый человек сейчас все ему объяснит и от всего избавит... То есть - от всего плохого избавит.
- Гм... Подозреваю, что именно ты стал причиною этого самого смертного часа для каждого из тех двоих, а уж они тебе отдарились, в меру их ненависти и сил. Кстати сказать, ученые давно подметили, что даже у малых сих, у простецов, испитых беспорядочной жизнью и грехами, предсмертные заклятья удаются чаще обычных и получаются весьма и весьма сильными. Любопытное наблюдение, не правда ли?
- Д-да... н-не знаю...
- Вот это вот - уж не пойму, первое оно или второе - совершенно очевидно принадлежит пожилому человеку... я бы предположил, что женщине...
- Какой еще женщ... А!.. Небось, Хавроша! Так там я не виноват! Ведь как дело было: она сама первая меня подкараулила...
- Потом расскажешь, потом, не отвлекай... Поразительно! Так ты ничего не чувствуешь от этих заклятий-проклятий? Когда ходишь, сидишь, ешь, пьешь? Особенно когда спишь - кошмары не мучают?